— Что ж, хорошо. — Потянув за ленту, она вернула шляпку на место и затянула узел под подбородком. К ней вернулось былое самообладание. — Увидимся завтра.

— Да. Буду ждать встречи с нетерпением. — Он запечатлел долгий поцелуй на ее руке, прежде чем сделать шаг назад, приподняв шляпу в знак прощания.

Прошла добрая пара минут, прежде чем он услышал, что она снова возится со щеколдой калитки.

И он невольно улыбнулся, услышав, как за ней закрылась калитка. Если сейчас она думает о Финне, тогда он, Дункан, арабский принц. Или трубочист. Кто угодно — только не мужчина, которому леди Марша Шервуд необходима так же, как и воздух, которым он дышит.

Огромные часы в передней пробили час дня. Это был второй день, когда Марша принимала посетителей. Вчера, после бала у Ливингстонов, она была занята по горло. Занята толпами поклонников, желающих нанести визит, занята покупками. И ужасно занята мыслями о том, что уже второй раз целовалась с лордом Чедвиком, а заодно и о том, что притворялась, что ей совсем не нравится с ним целоваться.

Новый день принес новую череду любопытных персон, потому что утренние газеты сообщили не только об отъезде леди Эннис в Корнуолл, чтобы навестить Китто Тремеллина, но и некоторые подробности бала у Ливингстонов, упомянув и Маршу. Была в газетах также исправленная версия событий, которые привели ее в Лондон.

Разумеется, эти подправленные известия, хоть и делали реверанс в ее сторону, все же были не совсем точными. «Несмотря ни на что, дочь маркиза не уволили из школы». Это было Марше на руку.

По крайней мере, так она думала.

— Ты порвешь с этой женщиной, — сказал за завтраком отец. — Я ей не доверяю. — Он постучал пальцем по газетной статье. — Она ведь тебя выставила вон, и довольно категорично. Что тут толкуют о роли представителя школы?

— Только то, что там написано, папочка. Я буду представителем школы, ее послом, здесь, в Лондоне. Буду набирать учениц.

— Зачем, дорогая? — На мамином лбу обозначилась озабоченная морщинка.

— Так леди Эннис не закроет школу, — сказала Марша. — Мое увольнение было лишь началом. Виконтесса собиралась вовсе ее закрыть, но позавчера вечером я заставила ее передумать.

— Позавчера вечером? — спросил папа. — Леди Эннис не было на карточной вечеринке.

Марша прикусила большой палец.

— Я… Я поехала не домой, а на бал к Ливингстонам.

— Вот как? — грозно воскликнул отец.

Марша робко кивнула.

— Марша, — мягко заметила мать, — ты меня разочаровала.

Отец не сводил с нее взгляда:

— Я бы отправил тебя спать без ужина, да только сейчас завтрак. Что мне с тобой делать?

Она поморщилась.

— Простите меня. Но это было необходимо. Слава Богу, я сумела с ней увидеться, потому что теперь мы имеем шанс, что школа продолжит работу.

— О нет! — возмутился отец, побагровев лицом. — Не «мы», мисс. Вы вернулись домой, чтобы найти мужа.

— Папа!

— И чем скорее, тем лучше, — добавил он. — Взгляни на себя! Самым вопиющим образом ты попираешь правила как мои, так и те, что приняты в обществе, в котором ты живешь. Леди не сбегают тайком на бал!

Ее плечи поникли.

— Ты должна найти мужа, — заявил отец. — Я прав, Каролина?

— Да, милорд, — беспечно откликнулась мать.

Отец бросил вилку на тарелку.

— Я не потерплю непочтительности, женушка. У меня есть все основания сердиться.

— Конечно, — согласилась та. — Марша всего лишь пыталась помочь Оук-Холлу. Давай простим ее на сей раз, хорошо? Помни, она была директрисой в большой школе. Она привыкла поступать так, как считает нужным.

Лицо отца немного смягчилось.

— В таком случае, ладно. Но вы, мисс, извольте заняться поисками мужа.

— Я… я попытаюсь, папочка.

Маркиза послала ему воздушный поцелуй.

Марша видела, что он готов сдаться. Хороший знак.

— Папа, я прошу тебя сделать одолжение…

Господи, он строил маме глазки!

— Что такое? — спросил он, не сводя глаз с жены.

— Нужно, чтобы меня представили герцогу Бошану. Не мог бы ты это устроить? Моей добычей должна стать его племянница. Если мы сможем заполучить ее в Оук-Холл…

Отец снова хмуро воззрился на Маршу:

— Ничего подобного. Ты будешь искать мужа, а не учениц для школы.

— Прошу тебя, папа!

— Майкл, ты ведь мог бы? — мягко спросила маркиза.

Он встал. На его лице ясно читалось раздражение.

— Я с ним даже незнаком, — сказал он с неохотой. — Но если вы дадите мне несколько недель, я смогу кое-что устроить.

— О папа, спасибо!

— Но до того, — сказал он, — ты посвятишь свое время поискам мужа.

Марша улыбнулась.