— Отлично, — сказал Грегори и вышел.

Без дальнейших проволочек Марша взяла из чернильницы перо и написала записку:

«Дорогой лорд Чедвик! Боюсь, что вынуждена отложить нашу прогулку в парке до завтра. Неожиданное дело вынуждает меня им заняться. Надеюсь, Вы поймете.

С уважением — леди Марша».

Она не знала, что еще сказать. Лгать насчет того, что на самом деле она собиралась делать вместо того, чтобы поехать с ним кататься? Разумеется, это невозможно. Но и правду она тоже не могла сказать. Тогда он решит, что у нее дурные манеры, да и у Финна могут быть неприятности.

Вот уж действительно, светские обязанности — дело непростое. Марша вздохнула. Она уже запуталась, а ведь приехала в Лондон всего несколько дней назад.

Но разве не лорд Чедвик виноват, что она упустила все, что мог дать ей Финн? Так что не стоит корить себя за то, что она — подумать только — смеет морочить мужчинам головы!

Дункан рассматривал собственное отражение в зеркале.

— По-твоему, Джо, я красивый?

Джо не соизволил ни ответить, ни просто взглянуть на отца. Присев на корточки, Дункан взял его за плечи и повернул к себе.

— Завтра утром, — сказал он, пытаясь заглянуть сыну в лицо, — клянусь, мы пойдем смотреть этот зуб акулы.

Джо поднял голову, его взгляд просиял.

— Правда?

— Да. Но ты должен вести себя как хороший мальчик. А теперь ступай к Руби. Сегодня она печет коржики. Надеюсь, она испекла один с буквой «Д». Интересно, для кого этот коржик?

— Для меня! — Джо унесся прочь, как заяц, и в дверях чуть не сбил с ног Дженкинса.

— Скажи «Извините меня»! — крикнул ему Дункан. Теперь это стало его второй натурой — маленькие нотации в несколько слов.

— Извините меня, — сказал Джо и проскочил у дворецкого между ног.

Дункан слышал, как он топает вниз по лестнице.

— Записка, милорд. Только что принесли. — Дженкинс подал ему сложенный листок бумаги на серебряном подносе.

— Спасибо, Дженкинс. — Развернув было записку, Дункан тут же сложил ее обратно. — Итак, я не еду кататься.

«Неожиданное дело» — вот как написала леди Марша. Интересно, что бы это могло быть?

— Зря надели такой красивый галстук, — запричитал Уоррен.

Дженкинс вопросительно вскинул брови:

— И что мне передать Руперту, милорд?

— Скажите, что коляска понадобится мне завтра на то же время. Простая отсрочка. А сейчас пусть подает карету. — Он взглянул на Уоррена. — Кстати, галстук не пропадет. Повезу Джо в Олбани смотреть зуб акулы. И мы сделаем остановку в Грин-парке и поиграем немного.

— Очень хорошо, сэр.

Когда получасом позже Дункан и Джо появились в дверях квартиры Финна, брат встретил их широкой улыбкой. Галстук свободно болтался на его шее.

— Только не говори мне, — обратился он к Джо, — что пришел не для того, чтобы навести тут чистоту. Моя экономка сегодня не явилась.

— Нет. Я приехал посмотреть зуб акулы, — серьезно ответил Джо, тараща глаза.

Финн почесал затылок.

— Ты точно не хочешь смахнуть пыль с подсвечников?

Джо кивнул.

— Совершенно точно.

— Ну что ж, хорошо, — сказал ему Финн. — Все равно, заходи. Но сначала дай мне завязать галстук.

Дункану понравилась веселая болтовня Финна. Он все еще надеялся — очень надеялся, — что они могут быть обычной семьей, где все любят друг друга.

Итак, Финн впустил их в свое жилище. Боже правый, здесь царил кавардак. На столе, возле двух пустых бокалов, валялась сережка, а рядом — перо из дамской прически, которое Джо тут же схватил и начал им размахивать.

— Финн? — сказал Дункан, выразительно посмотрев на прикрытую дверь спальни.

— Она уже ушла, — понизив голос, сообщил Финн. — Вы с ней чуть-чуть разминулись. Но дамочка, похоже, здесь кое-что забыла. В следующий раз, когда захочешь заглянуть, стоит сначала прислать мне записку.

— Да, зря я не догадался, — вздохнул Дункан. — Извини, не знал, что ты примешься за свое так скоро.

Джо подбежал к окну и, как зачарованный, стал наблюдать за уличной суетой внизу.

— Мужчина возвращается домой после долгой отлучки, а ты удивляешься, что он… — Финн замолчал. — Тебе стоит выходить из дому почаще, братец.

Дункан решил пропустить этот укол.

— Куда ты собираешься сейчас?

Лицо Финна сделалось непроницаемым.

— К Эстли. С друзьями.

— С кем? — Поездка к Эстли значилась в числе вполне невинных развлечений.