На следующий день Элси с удовольствием показала мужу дом, а затем — все поместье. Несколько недель их пребывания в Вайемиде живо напомнили Элси ее пребывание в этом благословенном краю с отцом. Молодожены совершали такие же прогулки, плавали по чистым водам реки на той же лодке, скакали верхом по тем же лугам и полям. Элси заново открывала уже виденные год назад красоты и достопримечательности. Разница состояла только в том, что с мужем Элси была почти неразлучна. Супруги всегда были вместе: за чтением в библиотеке, за роялем в гостиной, в беседах на веранде или в молчаливых вечерних прогулках, когда на землю обильно струился невесомый лунный свет, придающий пейзажу волшебное очарование. Трудно было пожелать лучшего медового месяца.

Только в одном молодоженов ожидало некоторое разочарование. Они надеялись на полное уединение, но их присутствие в Вайемиде невозможно было скрыть от радушных соседей, и им постоянно приходилось наносить визиты и самим принимать гостей. Однако, поскольку и Элси, и Эдвард были словно созданы для того, чтобы блистать в обществе, они не особенно огорчались.

Жизнь молодых в Вайемиде была настолько радостной, что они несколько раз откладывали отъезд «еще на одну неделю», и в конце концов задержались на полтора месяца. В письмах из дома появились настоятельные просьбы о возвращении. Мистер Динсмор тосковал об Элси, а миссис Травилла — о сыне, и в не меньшей степени — о дочери, которую она так долго надеялась обрести.

Каждый день слуга отвозил на почту пакет писем, написанных Элси и мистером Травиллой, и возвращался с таким же полным пакетом. Мистер Динсмор, как и обещал, писал ежедневно, и его послания никогда не оставались без ответа. Любовь к отцу не померкла в свете новой любви. Став женой, Элси не перестала быть дочерью, и они с Эдвардом всегда делились друг с другом содержанием своих писем.

Однажды утром, когда молодые сидели на веранде, приехал дядюшка Бен и вручил господину почту. Мистер Травилла отдал Элси письма, адресованные ей, и начал внимательно просматривать свои.

Вскоре его внимание привлек тихий вздох жены.

— Что случилось, дорогая? — спросил он. — Чему ты опечалилась?

— Я задумалась, — ответила Элси, не отрывая глаз от отцовского письма, которое держала в руке. — Папа пишет, — и она прочитала вслух: «Вы слишком задержались в Вайемиде. Когда вы вернетесь? Скажи Травилле, что я жажду взглянуть на милое лицо любимой дочери, которое давно уже радует только его взгляд. Неужели он забыл о своем обещании не разлучать нас? Я пишу эти строки в твоем будуаре и вспоминаю то время (кажется, что все было только вчера), когда ты маленькой девочкой сидела здесь у меня на коленях, пересказывая мне уроки и внимательно выслушивая мои замечания и пояснения. Ни у одного учителя еще не было такой милой и старательной ученицы!»

— Отцовская любовь пристрастна, — заметила Элси, с улыбкой взглянув на мужа. — Но я уверена, что он — лучший из учителей. Его четкие пояснения, интерес к предмету, внимание к ученику, тщательно подобранные иллюстрации и другие наглядные материалы всегда превращали мои уроки в источник радости.

— Благодаря отцу ты прекрасно образована, — ответил ей муж.

Элси покраснела от удовольствия.

— Мне очень приятно слышать это из твоих уст. Ты высоко ценишь папу.

— Конечно. И его дочь тоже, — ответил Эдвард и горячо поцеловал Элси. Жена ответила ему таким же горячим поцелуем. — Твой отец с самого детства был мне почти как брат, я люблю и глубоко уважаю его.

— А что ты скажешь о возвращении? Может, уже действительно пора?

— Тебе решать, дорогая. Лично мне здесь очень хорошо. Надеюсь, и тебе тоже?

— Да, конечно. Если бы с нами была твоя мама и мои родители, то я, наверное, осталась бы здесь на всю зиму. Но, милый, нам все-таки надо собираться в обратный путь.

Эдвард согласился и, посовещавшись, они решили уехать в середине следующей недели, хотя точный день не назначили.

Тот вечер — один из последних в Вайемиде — они провели вдвоем и спать легли рано. Ночью Элси проснулась от внезапного порыва ветра, от которого задребезжали окна и затряслись двери. Затем ослепительно полыхнула молния и раздался оглушительный удар грома. Хлынул дождь. Началась сильная гроза. Молнии, сопровождаемые громовыми раскатами, вспыхивали одна за другой, озаряя спальню ярким светом.