Он пересек комнату и вывалил все пакеты и свертки на кровать.

— Некоторые вещицы, в которых, я так подумал, ты нуждаешься, — объяснил он.

— Это мне? — спросила Саманта, и глаза у нее заблестели. Взяв в руки большой сверток, она надорвала его и извлекла оттуда отрез светлого ситца. — Ой, какой красивый! — Приложив его к груди, она повернулась к Нику. Придерживая материю одной рукой, она другой обняла его за шею, притянула к себе и радостно поцеловала.

— Есть и кое-что еще, — улыбаясь, сказал Ник. Он наблюдал за тем, как Саманта открывала остальные свертки и пакеты, наслаждаясь ее восторгом и смущением, когда дело дошло до тонкого нижнего белья. Вся кровать была уже завалена предметами одежды, отрезами, лентами, кружевами и всевозможными безделушками, когда Саманта открыла наконец последний пакет, в котором оказалась тонкая, как паутина, ночная рубашка.

Глаза ее широко раскрылись, она стала осторожно разворачивать сей тончайший и прозрачный предмет одежды. Она смущенно опустила голову, ее щеки зарделись. Подняв ресницы, Саманта застенчиво улыбнулась и подошла к Нику. Глаза ее напоминали изумрудного цвета озера. Девушка обвила шею Ника руками.

— Ах, Ник! Спасибо тебе! Спасибо! — проговорила она и заплакала.

Встревоженный Ник отстранил Саманту и уставился на нее в испуге.

— Что-нибудь не так? Почему ты плачешь? — недоумевающе спросил он.

— Потому что я счастлива, — ответила Саманта, покрывая его лицо поцелуями.

— Ах, женщины! — Ник вздохнул. Он их никогда не понимал. Улыбнувшись, он заключил Саманту в объятия и, наклонившись, поцеловал в нежные алые губы.

Перегнувшись через перекладину загона, Саманта почесала гнедого за ушами. Она улыбнулась, когда жеребец заржал, подошел ближе и ткнулся в нее носом.

— Ты этого хочешь, дружок? — Она вынула из кармана фартука красное яблоко и протянула гнедому. Он жадно забрал яблоко губами, ткнувшись бархатным носом ей в ладонь. Саманта похлопала жеребца по шее, подняв при этом облачко пыли. — Фу!

Она посмотрела на конюшню и решила, что найдет там то, что ей нужно. Саманта вошла внутрь и начала поиски среди упряжек и седел, когда услышала, что ее окликает Ник.

— Я здесь! — отозвалась она.

В дверном проеме появилась высокая фигура Ника. Он удивленно поднял брови.

— Ты что ищешь? — спросил он.

— А вот что, — ответила Саманта, беря в руку скребницу и щетку.

Ник нахмурился:

— Для гнедого?

Когда она кивнула, на его лице появилась еще большая озабоченность.

— Саманта, этот жеребец дикий.

— Он еще малыш. Я бы хотела на нем покататься в один прекрасный день, — с улыбкой сказала Саманта.

Ник шагнул вперед и взял ее за плечи.

— Саманта, предоставь мне самому объезжать лошадей. Я не хочу, чтобы ты что-нибудь себе повредила. — Подняв руку, он стер пыль с ее носа. — И потом, — улыбнулся он, — ты, наверное, даже и ездить-то верхом не умеешь.

Саманта подбоченилась.

— Почему же? Умею. Я научилась ездить верхом раньше, чем ходить.

Ник удивленно посмотрел на нее.

— Откуда ты знаешь?

Саманта выглядела озадаченной. Откуда она знает?

— Я… н-не уверена, откуда я знаю, но это правда.

— Ну-ка, давай посмотрим! — Схватив девушку за руку, он потащил ее к дому и, оставив в комнате, исчез за дверью, сказав, что вернется через минуту. Он действительно очень скоро вернулся и, широко улыбаясь, сунул ей охапку одежды и пару ботинок. — Примерь-ка это, — сказал он. — Когда-то эти вещи принадлежали Джеффу.

Ник ушел, и Саманта немедленно облачилась в то, что он принес. Посмотрев на себя в зеркало, она расхохоталась. Брюки сидели на ней в обтяжку, но были чуть ли не на фут длиннее, чем нужно, ей с трудом удалось застегнуть на груди рубашку, а манжеты закрывали ладони.

— Готова? — крикнул Ник. Когда Саманта открыла дверь, он разразился смехом. — Конечно, длинноват, но так хорошо костюм на Джеффе никогда не сидел, — сказал он, оглядывая ее с ног до головы. Он закатал ей рукава, затем, нагнувшись, то же самое проделал с брюками. — А как ботинки?

— Великоваты, но сойдут, — сказала она смеясь.

— Неплохо выглядишь, — подвел итог Ник.

У нее учащенно забилось сердце. Она затаила дыхание, ожидая поцелуя. Вместо этого он взъерошил ей волосы.