– Скажите, Петр Федорович, у вас в милиции с транспортом плохо, да? – нарушил молчание Васик.

«Ну вот, начинается, – подумал Костюков, – уже намекает, что я второй раз пользуюсь его машиной в служебных целях».

– Нормально, просто так совпало, что сразу два автомобиля у нас на ремонте, а дел ведется одновременно много. Я мог бы подождать дежурный УАЗ и поехать за вами, но мы бы упустили время...

– Ну что вы, что вы! Вы меня не так поняли... Скажите, а погони, перестрелки часто бывают?

– Бывают, но не так часто, как это в кино показывают. В основном серые будни...

– Знаете, Петр, – на этот раз Васик позволил себе обратиться к Костюкову без отчества, – мы можем сначала к Даше заехать, а уже потом за Ниной, время позволяет.

– Это по пути?

– В том-то и дело. Она в доме живет, видите, где балкончики в шахматном порядке раскрашены...

– Да? – обрадовался Костюков. – Раз уж совсем близко, грех не заехать. Вдруг она дома!

Десять минут спустя Васик и оперуполномоченный Костюков стояли у квартиры Даши и ждали, что она откроет дверь на их звонок. Но она не отзывалась. Из соседней квартиры вышла женщина с доберманом и Петр обратился к ней, показывая свое удостоверение.

– Простите, а вы давно Дашу видели?

– Где-то перед обедом. А что случилось?

Женщина посмотрела на Костюкова испуганными глазами, а ее доберман сел рядом, словно чувствовал длинный разговор.

– Ничего, просто она нужна нам как свидетель, а дозвониться до нее не можем. Но вас что-то настораживает?

– Да, я сегодня встретила Дашу в подъезде с дорожными сумками. Мне показалось что она чем-то напугана. Я спросила ее, куда она уезжает, а Даша ответила, что в командировку. А я вот думаю, какая может быть командировка у психолога детского реабилитационного центра?

– Ну, например, курсы повышения квалификации или какой-нибудь сложный случай в районе, – не задумываясь ответил Петр.

– Ах, да, да... Может быть такая командировка, только все это как-то не увязывается. Утром ей прислали огромный, шикарный букет роз, а часа через два она, испуганная, бежала из дома, как черт от ладан...

– А кто принес цветы?

– Видимо, посыльный. Я пошла в магазин, на втором этаже мне встретился парень с букетом, и я остановилась на лестнице, чтобы полюбопытствовать, куда он пойдет. Он позвонил в Дашину дверь, и я стала спускаться вниз. Когда я вышла из подъезда, он почти сразу меня догнал. Но я-то потом за угол повернула, а куда делся он, не знаю.

– А как он выглядел, вы запомнили?

– Не очень. Какой-то безликий был.

– А не с длинными волосами случайно?

– Нет, скорее, коротко стриженный, – ответила женщина, и доберман встал, будто знал, что хозяйке больше нечего добавить к уже сказанному. Костюков поблагодарил ее за информацию, и все стали спускаться вниз.

Уже в машине Васик, приглаживая свои кудри, спросил недовольно:

– А что это вы про длинные волосы спрашивали? Меня имели в виду? Все меня снова подозреваете в угоне собственного джипа?

– Нет, не вас. Она бы вас сразу сама узнала. Меня интересует молодой человек с длинными прямыми черными волосами, схваченными сзади резинкой в хвост, и с небольшой бородкой.

Васик внимательно посмотрел на опера и сказал:

– Ну так это же и есть Данилевский! Он подходил к Даше после концерта, то есть спектакля. Ольга еще сказала, что им надо объясниться, поэтому мы не стали их ждать. Только мне кажется, что я его раньше где-то видел и даже хорошо знаю...

– Попробуйте вспомнить. Это очень важно.

– Нет, не могу, – ответил Васик после напряженных раздумий. – Вылетело из головы. Но то, что видел его раньше – это факт!

Чуть позже, когда к ним в машину подсела Нина, и ей задали вопрос о Данилевском, она вдруг выдала:

– Я, конечно, не знаю наверняка но, по-моему, тот парень, что подходил к Даше после мюзикла «Notre-Dame de Paris» никакой не Данилевский. Он просто кадрил ее, а Даша даже не смотрела даже в его сторону. Я сразу хотела Ольге сказать, что она ошибается, принимая того длинноволосого парня за Дашиного поклонника, но почему-то не сделала этого. Я Дашин вкус знаю, ну не мог тот тип ей нравиться... Лично я представляла Данилевского как мужчину лет сорока, а тому было лет двадцать пять, не больше. И похож он был не на продюсера, а скорее на священника, если на него рясу надеть...

– Стойте, вспомнил, – вскрикнул Васик, – в автосалоне я его и видел. Я туда пришел, а этот с козлиной бородкой и хвостиком уже там тусовался. Это он – оборотень! Точно! Он, как тень, прошмыгнул мимо меня и растворился. У меня даже мороз по коже прошел... Я тогда решил, что это от волнения. Там столько машин! И все такие красавцы, просто игрушки. Нина, я даже для тебя одну модель присмотрел, сочно-зеленого цвета. Вот пойду с понедельника на работу, заработаю денег и обязательно куплю.

Костюков закрыл рукой рот, скрывая улыбку. Ему хотелось спросить: «Где же это предоставляется такая работа, что за месяц-другой можно на машину заработать? Может, стоит уйти из уголовного розыска и пойти к вам в помощники?» Но вслух этого он не сказал, вспомнив про могущественного Васикова родителя.