Стоило этой мысли появиться, как на меня накатила мимолетная волна воспоминаний. "Солнечная… Солнечная… Получается, что…", — шептала девушка. Это же…

— Так я и знала. — Мамин голос резко развеял омут, и я вернулся в реальность. Черт! Я почти добрался до той мысли, которая подсказала бы мне, кто это была!

Я раздраженно поднял на неё глаза, но она не обратила на меня внимания, копаясь в багажнике, чтобы вместить два объемных пакета с очередными покупками.

— Матвей, весь провоняешь табаком, ребенку только хуже сделаешь.

— Не мои проблемы, — отмахнулся я, бросив окурок на землю и растоптав его, и полез в салон машины. — Пусть о её здоровье беспокоятся её будущие родители.

Мама зло с силой захлопнула дверцу.

— Если хочешь, чтобы она побыстрее ушла из твоей жизни, — тихим опасным голосом произнесла она, — то не вреди. С аллергией её будет сложнее пристроить.

Я ничего не ответил, отвернувшись к окну. Мать так же молча завела мотор, и мы убрались с парковки торгового центра.

Дома Марго с Тимом что-то уплетали, смотря телевизор на кухне. Я просто кивнул им и потащил поклажу в свободную комнату, которую мог отдать под временную детскую, а мама зашла в мою спальню, где все ещё обитала Ариадна.

— А мы тебе всё купили, солнышко, — защебетала она. — Матвей, неси одежду, она в сиреневом пакете. Тимка, поможешь моему сыну собрать кроватку? Продавщица сказала, что это делается быстро.

— Я вообще-то не умею, — начал было друг, но под взглядом двух женщин стушевался и нырнул следом за мной.

— Ну что, не так всё страшно? — съёрничал я. — Она же моя мать, она желает мне добра!..

— Не я не уследил за собственным членом, — отпарировал Тима, но и он был явно не счастлив от происходящего.

— У меня вообще-то высшее образование по предпринимательской деятельности, я не плотник! — возмущался я, глядя, как он разбирает составные части будущей кроватки. — А ты, как я помню, юрист…

— Заткнись лучше и давай быстрее разберемся с этим. Уже вечер, если ты не заметил.

— Заметил. — Тима говорил дело, и я нехотя взялся за инструкцию.

Если дети всегда требуют такого геморроя, то эта девчонка — мой первый и последний ребенок!

Пришлось сбегать вниз к машине — там на всякий случай, который как раз сегодня наступил, лежал ящик с инструментами. Через два часа уличений матери этой гребаной кровати в самых страшных подробностях сексуальных отношений с различными предметами домашнего обихода и некоторыми овощами она была собрана, Тима послал меня куда подальше и ушел курить на балкон, а я, довольный, словно креветка на Багамах, явился пред светлые очи мамы и Марго, которые обсуждали что-то своё женское.

— Всё, так её дважды! Мы сделали её!

— Что?

— Кого! Кроватку, блин! Стоит, качается, можно даже катать эту кроху по всей квартире хоть прямо сейчас.

Кроха в ответ проснулась и заинтересовано загулила.

— О, моя девочка хочет её испытать! — Мама подхватила Ариадну на руки и направилась туда, где ещё пахло нашим с Тимой рабским трудовым потом.

Скажу честно — я почти впервые так сильно гордился собой! Да, признаю, половина славы принадлежала Тиме, но его сейчас рядом не было и все похвалы должны были достаться мне.

— Ну надо же, — присвистнула Марго, заходя следом. — Оказывается, руками ты умеешь не только девушек в постель укладывать.

Она легонько толкнула подвеску, заботливо привинченную своим мужем, и та зазвенела, что привлекло внимание Ариадны: она стала вертеться и пытаться повернуться на звук.

— Да, солнышко, это сделал твой папа, — замурчала моя мать, поднеся её к кроватке. — Для тебя, любимой доченьки, старался.

— Мам, прекрати, — закатил я глаза. — Лучше скажи, ты останешься на ночь?

— Зачем? — удивилась она, расправляя одеяло.

— Затем, что я совершенно не представляю, что с ней делать. А вдруг она заплачет посреди ночи?

— Покорми её. Или смени подгузник. Поговори с ней.

— Ага, сейчас! — завелся я. — Ты издеваешься? Я детей в жизни на руках не держал, а ты хочешь, чтобы я стал образцовым папашей?!

— Матвей…

— Мама, нет! Я не справлюсь! Да я и не хочу!

Женщины переглянулись, Марго, было видно, собралась снова сесть на любимого конька, но моя родительница успокаивающе положила руку ей на плечо.