— Ей самой так будет лучше, — заученно ответил я.

— Я прислал тебе список кандидатов, ты его видел? — спросил папа.

— Да. Нескольких даже оценил — не катят.

— Почему?

— По многим причинам. Одна дама — она одна, а для Ариадны нужны оба родителя. Так, кстати, будет и с другими одинокими соискателями, предупреждаю сразу.

— Ясно, — кивнул отец, откинувшись на спинку стула. — Ну а пара, они потеряли своего ребёнка несколько лет назад, своих больше не может быть. Если я не ошибаюсь, они богаты — брат мужа кофейный магнат в Бразилии, жена владеет текстильной фабрикой. Как тебе такой вариант?

— Их я не видел. Посмотрю анкету, тогда и поговорим.

— Ставь условие, что мы сможем с ней видеться, — попросила Настя, бросив взгляд на племянницу. — Я не готова отказаться от неё, в отличие от тебя.

Я нахмурился — сестра затронула острый для меня момент. Если… когда я отдам Ариадну на удочерение, наверняка приемные родители потребуют соблюдать тайну — а я, если честно, как и она, не был уверен, что смогу оставить дочь в прошлом. Вот только… чертова гордость!

— Вряд ли будущие родители согласятся на такое, — произнес я.

— Найди таких, которые согласятся. — В голосе Насти зазвучала сталь. — Папа, ты…

— Я постараюсь, дорогая, — пообещал отец.

Ирина помяла салфетку, но все же решилась и высказала своё мнение:

— Я уверена, что ты пожалеешь потом, Матвей.

— Ириш, пойми, я не могу ей дать то, что она заслуживает. Ей нужны оба родителя, которые смогут уделять ей всё внимание. А я… я же тот Влад, которого ты бросила.

Она решительно мотнула головой, отчего две маленькие косички, в которые она вплетала отрастающую челку, по очереди стукнули её по носу.

— Ты не Влад, и это я знала всегда. Влад бы не продержался и двух дней.

— Владу бы мать своего ребёнка и не отдала, — добавил Тима.

— И правильно бы сделала, — закончила Марго.

— Спасибо, что поддерживаете, но суть дела не меняет, — вздохнул я.

— Всё равно пожалеешь, — повторила Ира.

Ариадна уснула под колыбельную моей мамы (традиционную про "усталые игрушки"), и тогда гости заметили, что подвалило под одиннадцатый час и надо потихоньку расползаться. Первыми убрались сестра и мужем, сославшись на неугомонного сына, который без мамы будет стоять на ушах (его они оставили с бабушкой по отцу, которая нещадно его баловала и не могла приучить к дисциплине); потом умоталась Ирина, пообещав позвонить через день-два.

— Девочку надо окрестить, — сказала мама, целуя меня на прощание. — Знаю, что ты не особо веришь в это, но всё должно быть правильно.

— Посмотрим, — сказал я, и родители наконец ушли.

Мы с Тимой покурили на балконе, пока Марго с Марией Валентиновной убирали недоеденные блюда в холодильник, параллельно обсуждая какой-то сериал; друг рассказал, что его пригласили в другую фирму на должность главного юриста, и он планирует туда перейти — на нынешнем месте работы его бесил коллектив и вообще сложно работать. Мы перемыли кости его начальнице-стерве, у которой конкретный недотрах, её сыну-заму, у которого руки и голова растут и одного и того же места — и это не то место, откуда все три конечности должны появляться по природе — и ещё обсудили грядущий юбилей родителей Марго, куда супруги приглашены и на котором отец Маргариты вновь начнет его трясти, что "Маргошенька" выглядит бледной и что он плохо о ней заботится. Он, похоже, забыл упрямство своего единственного чада, которое не любит загорать похлеще Лестата.

— Парни, рак лёгких не дремлет, хватит смолить, — вмешалось в наш разговор это самое чадо, и через пять минут не было и их.

Как и обещал, я посадил няню в такси, заплатив водителю в два раза больше, чтобы он спокойно довез её в кратчайшие сроки, а не петлял, как они любят, и наконец смог выдохнуть. Конечно, ни на какую вечеринку я не поехал, хоть и планировал, но, что удивительно, меня это совсем не огорчило. Выкупав и сменив одежду Ариадне, я вернул её вместе с кроваткой обратно во временную детскую, расставил игрушки вокруг неё, включил проектор — один из подарков бабушки и дедушки — и на потолке закружились разноцветные солнышки, что привело девочку в восторг — она не хотела успокаиваться и все ерзала, не отрывая взгляд от зрелища.

— Вот ты сейчас нагуляешься, а папе завтра на работу как идти? — попытался возмутиться я, но долго хмуриться не смог, глядя на её улыбку, и словно эти солнца, что поселились на моем потолке, все, сколько их есть, разом переместились в комнату. — Ну, зайка, давай уже спать. Слышишь?

Она слышала, но упрямилась. Шкатулка тети Марго не помогала, подборка музыки тети Насти тоже. Положил нового медведя в кроватку — его подергали за уши и вцепились всеми десятью пальчиками (у меня, кстати, наравне с фанатичностью по глазам дочери появился фетиш на её пальцы — вы бы видели это чудо!), но засыпать категорично отказывались.