— Ариадна? — это дед.

— Не можешь или не хочешь? — а это отец.

— И то, и другое.

Вновь повисла тишина. Телохранители папы — Тимур и Лёва, я у них ещё парнишкой "стрелял" сигареты тайком от родителей — тактично молчали и делали вид, что не слушают, о чем мы говорим. Надежные ребята.

— Дай нам хоть взглянуть на неё, прежде чем отдать куда-то, — попросил отец.

— Пойдёмте, — вздохнул я.

Свою машину я отогнал на парковочное место, пока мужчины решали вопрос с телохранителями, прежде чем пойти со мной. Вновь встретились мы около лифтов.

— Не думай, что я спустил тебе произошедшее, — произнес дед, глядя не на меня, а на меняющиеся цифры этажей. — Для меня оскорбление, что мой внук узнает о своем ребёнке при подобных обстоятельствах.

— Никак иначе я бы не узнал.

— Чтоб это было первый и последний раз. И вообще — пора тебе жениться.

— Началось, — закатил я глаза.

— Поздно, видимо, началось, — вставил свою реплику отец.

Звякнул колокольчик, я вышел первым, дед и отец — следом. Двери ещё были закрыты, а я уже чувствовал сладкий запах смеси — он, как мне казалось, теперь бы везде на этаже.

— Няню зовут Мария Валентиновна, — предупредил я родственников, прежде чем нажал на ручку и впустил их в квартиру.

Няня вышла нам навстречу, неся Ариадну на руках. Дочь хныкала и перебирала ножками, и моё сердце привычно застучало, поняв, что она не в духе.

— Смотри, папа вернулся, — ласково прощебетала Мария Валентиновна, потом её взгляд зацепился за других гостей. — И не один.

— И кто же нас обидел, маленькая? — Я быстро избавился от барсетки, протянул руки и взял девочку, укладывая её на плечо. — Не плачь, уже всё хорошо, хорошо.

Укачивая её, я поцеловал светлые волосики — они уже начинали сворачиваться в кудряшки, щекоча мне губы — и подул на них, отчего Ариадна довольно загулила. Недовольства как не бывало, она вновь была жизнерадостной и активной малышкой, обожавшей объятия своего папы. Я улыбнулся, взглянув на неё — с каждым днем я все больше замечал красивые черты в своем ребёнке, и особо мне нравились её необычные голубые глаза. Она тоже растянула ротик в улыбке и потянулась ручками к моему лицу. Увернувшись, я поцеловал крошечный носик, повернулся — и увидел вытянувшиеся лица отца и деда. Они переглянулись между собой и вновь посмотрели на меня.

— Эм… знакомьтесь, это мой отец Иван Николаевич и мой дед Александр Матвеевич. Папа, дед, няня Мария Валентиновна.

— Очень приятно с вами познакомиться, — широко улыбнулась женщина, пожимая обоим руки. — Простите, что не впускала вас, просто…

— Всё в порядке, — отмахнулся папа. — В нынешние времена такая предосторожность очень актуальна и вполне естественна.

— Я, наверное, тогда уже пойду, раз вы все вернулись домой… — Мария Валентиновна взглянула на меня, ища разрешение.

— Да, конечно. Спасибо вам. Э-э… подержите её минуту. — Я отдал дочку няне и полез в барсетку за кошельком. — Ваша зарплата и премия, что задержались из-за меня. Я попал в пробку, еле выбрался.

— Ох, Матвей, не надо, — попыталась она отказаться от лишних двадцати долларов. — Вы опоздали всего на двадцать минут, ничего страшного.

— Держите. Заслужили, каждый раз Ариадна просто светится при вас.

— Она из-за вас светится. — Женщина сдалась и положила деньги в карман брюк. — Я заметила, что она может капризничать или спокойно спать, но за пару минут до вашего появления непременно просыпается и ждет, а когда вы переступаете порог квартиры — начинает активно рваться к вам.

— Это совпадение, — покачал я головой, но на душе стало приятно.

— Не видела я таких совпадений. — Она вернула мне дочку, села на табурет и стала обуваться. — Сегодня она кушала очень хорошо, вела себя как самый обычный ребёнок, только вот незадолго до вашего прихода расхныкалась.

— Лекарства давали?

— Да, как написано в рецепте.

Папа и дед молчали, лишь перемещаясь из стороны в сторону, когда мы с Марией Валентиновной сновали по коридору. Няня оделась, поцеловала Ариадну в лобик и исчезла за дверьми, и вместе с ней исчезла атмосфера света.

— Ну, вот она, в общем, — произнес я, переворачивая дочь лицом к родственникам. — Ариадна.

— Василина говорила, что её мать хотела ей это имя, но мне что-то не очень… — нахмурился дед, рассматривая её.

— Я не стал ничего менять.

— Красивое имя. Здравствуй, Ариаднушка. — Папа взял её за ручку и легонько сжал.

Моя дочка насторожено смотрела на это, постепенно хмурясь совсем как генерал — от него унаследовала, видимо. Когда её пальчики исчезли в широкой лапе моего отца, она заверещала и стала выдергиваться.