В стоявшей у бара «Верго» машине сидели два человека. Первый был одет, несмотря на довольно прохладный все-таки ветер, в тренировочные штаны и майку-сеточку, позволявшую заметить, что человек этот обильно черноволос – прямо как горилла. Волосы росли у него везде – на груди, на плечах, на руках, даже на лицо – только небольшой участок низкого лба и кожа вокруг глаз были свободны от черного густого волосяного покрова.

О внешности втоого сидящего в машине нельзя было сказать ничего определенного – на нем была плотная кожаная куртка с высоким поднятым воротником, темные очки скрывали глаза, а надвинутая на лоб кожаная кепка бросала тень на все лицо.

– Крыс, – заговорил похожий на гориллу, – может быть, не стоит нам тут торчать. Попалимся, да и ни к чему вообще – торчать здесь. Клиент уже готов – бумаги подписаны, а он в таком состоянии был, когда выходил из своего офиса, что я аж испугался, как бы он дуба не дал прямо по дороге оттуда – сюда.

– Помолчи, – прервал его тот, кого называли странным именем Крыс, – этот кретин Кац с утра был с похмелья. К тому же он алкаш со стажем. И поэтому его нервная система основательно перестроена. Я, кстати говоря, не уверен был, что его сознание поддасться гипнозу и что он под гипнозом подпишет все, что должен был подписать. А когда он подписал, не факт, что он все забудет. Ни за что нельзя ручаться, когда имеешь дело с алкоголиками.

Гориллоподобный пожал плечами.

– И что теперь нам делать? – спросил он.

– Ждать, – помедлив, ответил Крыс, – нужно проследить за ним. Если что-то пойдет не так, то... Тогда один выход. Понимаешь, какой?

Гориллоподобный кивнул. Он помолчал немного, словно ожидая, что Крыс скажет еще что-нибудь, но Крыс молчал. Тогда гориллоподобный заговорил сам:

– Что-то мудрите вы со своими приемчиками, – сказал он, – куда бы проще было – утюжок на брюхо и пускай толстосумы подписывают документы. А денежки текли бы рекой в наш фонд. Сейчас у каждого рыльце в пушку, так что вряд ли кто бы стал рыпаться и в ментовку бегать. Тем более, что у нас реальная отмазка есть – фонд благотворительный и существует, чтобы материально поддерживать неимущих и стариков всяких. А насчет заяв из ментовок, мы бы просто поднимали шухер, что нечестные коммерсанты хотят загубить наше доброе дело.

Интонационно выделив последнее словосочетание, гориллоподобный рассмеялся. Крыс неприязненно повел плечами, но промолчал.

– И потом, – продолжал гориллоподобный, – у нас есть бабки, а бабки сила. Есть связи. А связи и бабки – это все, что надо. Мы бы и без всяких ваших штучек... непонятных могли бы пол-Москвы на лавэ поставить. Сейчас беспредел везде и беспределом только можно заработать.

– Дурак, – высказался Крыс, и гориллоподобный потемнел лицом.

– Ты что – не понимаешь, что таким обычным беспределом, какой ты предлагаешь, занимались уже многие, – сказал еще Крыс, – не один ты такой умный. Только все они – прогорали. Или братва мочила, или менты вычисляли. Ты сам подумай – силой заставлять бизнесменов подписывать бумаги, а самим прикрываться благотворительным фондом. А если налоговая или менты хай подымать будут, показывать им документы, где черным по белому написано, что деньги переданы безвозмездно в счет сирот, стариков и нищих. Ну, раз так у тебя гладко выйдет, ну два. А потом твои методы уже не сработают – слишком грубо. Нужно тоньше работать. Ведь когда этот вице-президент нам бумажку подписал, свидетели были – его секретать и та сука, которая кофе приносила – он сам лично – без всяких утюгов подписал. И не в подвале, цепью к раскаленной трубе прикованный, а в своем собственном офисе. Что он там потом говорить будет, что не по своей воле подписал – это уже не важно. Все подумают, что он свои бабки вернуть хочет. Понял теперь, придурок?

Гориллоподобный снова пожал плечами.

– Как-то все... Вот утюги и цепи – это понятно. Клиенту больно, он боится и... нам хорошо. А ваши странные приемчики...

Он замолчал.

– А ты думаешь, что существает только физическая боль? – негромко спросил его Крыс.

– Чего? – скривился гориллоподобный, но Крыс ответить ему не успел.

Крыс вдруг дернулся и кивком голову указал гориллоподобному на дверь бара, откуда вдруг появилась кажущаяся призрачной из-за наступивших недавно сумерек, фигура.

– Клиент, – прошептал гориллоподобный, – как его... Семен Абрамыч. Жидяра проклятый.

Семен Абрамович двигался очень медленно. Он то и дело озирался по сторонам, несколько раз упал, споткнувшись о какие-то совсем незначительные трещинки на асфальтовой дорожке. В общем – он производил впечатление мертвецки пьяного человека.

Впрочем, так оно и было.

– Нажрался, – констатировал гориллоподобный, – как того и следовало было ожидать.

Крыс усмехнулся.

– Слушай, – вдруг обернулся гориллоподобный к своему собеседнику, – я все никак не пойму – как это у тебя и у... сам знаешь кого, получается управлять людьми? Захотел, чтобы этот придурок подписал бумаги, он и подписал. Захотел, чтобы он после этого немедленно нажрался – он и нажрался.

– Ты бы не лез в то, чего не понимаешь, – так же негромко ответил ему Крыс.

Гориллоподобный недовольно поморщился, но продолжал, бросив мимолетный взгляд на колыхающегося неподалеку от них Семена Абрамовича.

– Я еще вот что заметил, – сказал он, – этот... Абрамович был уже в говно пьяный, еще до того, как ты ему водяру подсунул. Не то, чтобы он до этого пил – он совсем был трезвый, когда мы к нему в офис пришли – только с похмелья. А он это... как это... ну вот ты с ним поработал, и он уже... а водку пил, как будто догонялся.

Крыс что-то хотел ответить, но тут вдруг в окошко с его стороны просунулась опухшая пьяная рожа. Крыс даже вздрогнул от неожиданности.

– Ав... Ав-в... – сказал Семен Абрамович, наполняя салон автомобиля парами алкогольного перегара концентрации просто невероятной, – та-та-та...

Гориллоподобный, который тоже не заметил, как подошел к их машине несчастный вице-президент банка «Пентагра», не нашелся, что сказать. Однако, Крыс быстро овладел собой. Он перегнулся через спинку своего сиденья и открыл дверцу на заднее сиденье.