Чувствовалось, что она изо всех сил пытается понять, зачем же мы явились к ней.

– Ни то, ни другое. Лиза кричала, что ее собираются убить.

– Ах вот оно что! – разочарованно выдохнула Елена. – Тогда все понятно! Очередные Лизины штучки!

Герасим опять закивал, всем своим видом показывая, что ему тоже все ясно как божий день, и он целиком и полностью разделяет точку зрения хозяйки дома. По совести говоря, мне и самой все происходящее, начиная со звонка и заканчивая нашим визитом сюда, начало казаться абсурдом, а подобострастное поведение приятеля по отношению к красавице Елене и полное пренебрежение ко мне совершенно не льстили моему самолюбию.

Вдруг нестерпимо захотелось домой. Но бросать дела на середине не в моих правилах. К тому же, несмотря на абсолютную понятность ситуации, внутри копошился крохотный червячок сомнения, который не позволял до конца поверить, что здесь все чисто, и весь наш визит является результатом всего лишь инфантильного поведения взбалмошной девицы. И я сказала:

– А вот мне далеко не все понятно.

От звука моего голоса Гера и хозяйка дома вздрогнули и дружно воззрились в мою сторону. При этом Герасим смотрел на меня, свою давнюю подругу, как на буйно помешанную. Елена же выглядела просто удивленной.

– Понимаю. Стороннему человеку нелегко разобраться в том, что происходит. Особенно если он плохо знает Лизу. А вы ведь сами сказали, что знакомы с ней недавно.

Голос Елены звучал светски и очень ровно, но в нем чувствовалась тяжелая, разъедающая усталость. Да и сама Елена вдруг прямо на глазах словно постарела и перестала казаться юной и уверенной в себе красавицей.

«На самом деле она не так уж и молода», – мелькнула в голове мстительная бабья мыслишка.

Мелькнула, согрела душу и тут же исчезла, а я моментально устыдилась того, что она вообще могла прийти мне в голову. Елена, не подозревая о моих черных чувствах, тем временем предложила:

– Пройдемте в малую гостиную. Там нам удобнее будет разговаривать.

«Малая» гостиная оказалась комнатой внушительных размеров, выдержанной в голубых тонах и обставленной все с той же утомительной дворцовой пышностью. Единственной деталью, радовавшей глаз, были картины. Их было не много. Ровно столько, сколько требовалось для такой комнаты, чтобы каждое полотно, не «забивая» соседние, представало во всей красе. А посмотреть там было на что, потому как все они были творениями настоящих мастеров.

– Увлекаетесь живописью? – не удержалась и спросила я.

Елена расценила мой вопрос как попытку завести светскую беседу и ответила тоном любезной хозяйки:

– Увлечением это назвать нельзя. Слишком сильное слово для такого человека, как я. Точнее буде сказать, что мне нравятся произведения искусства, и у меня есть деньги, чтобы их приобрести. Короче, я вкладываю капитал.

При этих словах она улыбнулась, давая понять, что вполне осознает цинизм своих слов, но отнюдь не стыдится этого.

– Но почему картины? Мало ли какие предметы искусства можно собирать! Почему же именно живопись?

Елена на секунду задумалась, потом очень серьезно сказала:

– Толчком послужила одна история… Я узнала ее случайно, и она меня поразила.

– Это связано с картиной?

– Да. Судьба картины, тесно переплетенная с судьбой ее владельцев…

– Вы романтик!

– Ошибаетесь, я прагматик до мозга костей! – усмехнулась она.

Грациозно опустившись в обтянутое полосатым сине-золотым шелком кресло, хозяйка любезно предложила:

– Может быть, чаю или кофе?

Она мне нравилась, и поэтому я чувствовала себя немного не в своей тарелке. Я проклинала тот миг, когда Лизе взбрело в голову позвонить мне и втянуть в свои семейные дрязги. Я последними словами ругала себя за то, что поверила ей и не пропустила тот звонок мимо ушей. Но больше всего я была рассержена на себя за то, что сейчас не могла просто плюнуть на все, встать и уйти. Потому, что мне хотелось разобраться во всем, убедиться, что с девчонкой действительно все в порядке. Не желая затягивать тягостную встречу, я угрюмо пробормотала:

– Спасибо, не стоит беспокоиться.

В ответ Елена звонко рассмеялась:

– Вам спасибо.

Заметив наше с Герой недоумение, она с замечательной непосредственностью пояснила:

– У прислуги сегодня выходной, а я на собственной кухне чувствую себя гостью. Вы отказались от чая и тем избавили меня от неловкости. Не поверите, но я понятия не имею, где там что лежит!

Мы дружно рассмеялись: Елена легко и открыто, Герасим смущенно, а я – чтобы не отставать от остальных. Отсмеявшись, хозяйка согнала с лица улыбку и сразу превратилась в деловую женщину, не привыкшую тратить время попусту.