Беатрикс так резко вскочила, что упал стул, и вцепилась в другую руку Фэй.

Тут решительно вступила Кэсси:

– Отпустите ее.

Адам и Беатрикс держали Фэй за руки, и никто из них не хотел сделать это первым.

Фэй посмотрела на Кэсси и резким движением освободила оба запястья.

– Мне пора, – сказала она, обращаясь к Беатрикс. – Не хочу опаздывать на классный час.

– Мы можем продолжить с того места, на котором остановились, – предложила Беатрикс, абсолютно не обращая внимания на Адама и Кэсси. – Ты знаешь, где меня найти.

Фэй развернулась и направилась к двери, оставив всех троих у столика. Кэсси и Адам двинулись за ней.

– Эй, – крикнул Адам. – Фэй, нам надо поговорить. Тебе нужно быть сильней, если не хочешь, чтобы Беатрикс сделала тебя!

Фэй резво шагала к своей машине, роясь в сумке в поисках ключей, не обращая внимания на слова Адама.

Но Адам не унимался.

– Фэй, – продолжал он. – Мы видели тебя и слышали ваш разговор.

Фэй села за руль, захлопнула дверцу машины, резко завела двигатель, и машина сорвалась с места.

Адам поджал губы и посмотрел на Кэсси.

– Вот чума!

– Не нужно торопиться с выводами, – проговорила Кэсси, пытаясь успокоить его.

– Ты шутишь? Если бы мы не вмешались в их разговор, неизвестно, чем бы он закончился. Беатрикс кнутом и пряником приведет ее прямо в ад!

Кэсси понимала, что Адам прав.

– Будем внимательно следить за ней, – ответила она.

Однако Кэсси знала, что их основная задача – держать Беатрикс в страхе, а также найти в книге Черного Джона разгадку к решению вопроса, как покончить с предками раз и навсегда.

Глядя на миссис Уоллкер, читающую с кафедры лекцию о бубонной чуме, Кэсси думала о своей семье. Жестокие исторические факты, о которых рассказывали в школе, имели к ней самое непосредственное отношение и не укладывались в голове. Вряд ли можно было гордиться тем вкладом, который внесли ее предки в распространение чумы, а миссис Уоллкер все продолжала свою лекцию.

– Бубонная чума, известная также под названием «Черная смерть», – рассказывала она, – разносчиками которой являлись грызуны и их блохи, унесла жизни двадцати пяти миллионов человек.

Учительница крутила в руках указку и выписывала восьмерки, вышагивая от кафедры до двери класса и обратно. – Симптомы проявлялись сразу после укуса грызуна. Судороги, бред, потемнение кожи пальцев и губ, кровавая рвота и в отдельных случаях кровотечение из ушей.

Кэсси съежилась. Эта ужасная картина усугублялась тем, что Кэсси знала, что Черная Смерть – это фактически Блэкова Смерть. «Ученые утверждали, что чума переносилась крысами, – говорил Тимоти. – Так и было, но крысы были заговорены твоими предками».

– Это была самая большая гуманитарная катастрофа в истории, – продолжала миссис Уоллкер. – Напряженность в обществе росла по мере того, как умирало все большее число людей. Процветали преступность и насилие, возникали бунты и гонения.

«В чем причина? – спрашивала Кэсси у Тимоти. – Чего хотело семейство Блэков?»Но Тимоти не дал ей определенного ответа. «В самом начале одному человеку, решившему написать Книгу Теней своей семьи, была уготована вечная жизнь. Он продал душу дьяволу, но что-то пошло не так. После его смерти весь род и книга были прокляты».

Миссис Уоллкер вдруг остановилась на мгновенье.

– Некоторые люди обвиняли во всем сверхъественные силы и вырезали кресты на входе в дома, пытаясь таким образом отогнать злых духов. Сегодня этот вопрос хорошо изучен.

Кэсси заерзала на стуле. Она пыталась из разрозненных сведений собрать целостную картину.

– У меня вопрос, – подняв руку, сказала она. – Как все это началось?

Миссис Уоллкер сморщила лоб, недовольная тем, что ее прервали.

– С крыс, – ответила она. – Разве ты не слышала?

– Кто и где? – заикаясь, продолжила Кэсси. – Откуда все началось? Кто заболел первым?

Миссис Уоллкер бросила на стол указку.

– Первое упоминание о вспышке заболевания относится к шестнадцатому веку. Эпидемия началась в Византийской империи. В те времена болезнь называли Юстинианской Чумой, по имени императора Юстиниана I, известного как Юстиниан Великий. Летописи рассказывают, что он заболел, но чудом выжил. Его жена и почти все дети умерли, а он был абсолютно здоров.