Шрифт:
Так начались эти отношения и, несмотря на то, что все девушки были такие разные, продолжались и продолжались…
Глава 8
Римма. Камасутра (окончание)
Во время экскурсии в храм плодородия Антон наступила на ржавый гвоздь и поранила ногу.
– Не понимаю, – бубнила она, – зачем заставляют снимать обувь! Не понимаю! Тут же всякой заразы полно!
– Может, у Игорька есть что-нибудь, я сейчас спрошу. – Людмила отправилась искать Игорька. Антон ожидала ее, прислонясь к стене храма, расстроенная и мрачная…
У Игорька ничего с собой не было.
– Ничего, – утешил он Антона, – мы уже возвращаемся в гостиницу. Обработаем вашу ранку, и все будет в порядке. До свадьбы заживет. Да не переживайте вы так!
Антон с трагическим видом сидела на кровати, почти в позе лотоса, поместив на правом колене толстую, как лепешка, левую раненую ступню, и наблюдала за Людмилой, которая, приговаривая: «Сейчас, Тоник, сейчас все сделаем… все будет хорошо… не бойся», – рылась в пакете с медикаментами.
– Сейчас мы тебе содовую ванночку…
Людмила и Антон были так поглощены содовой процедурой, что совсем забыли о Римме. Людмила успокаивала Антона, рассказывая ей о своей бабушке, которая всегда лечила содой всякие недуги.
– Девочки! – вдруг окликнула их Римма. – Ну и как я вам?
Она стояла перед ними в узком черном платье, босиком, с волосами, заколотыми на затылке в ракушку, а на плечи ее было накинуто норковое манто прекрасного жемчужно-серого цвета.
– Риммочка! – воскликнула Людмила. – Какая прелесть! Неужели отдал?
– Как видишь, – отвечала Римма. – Отдал!
Накануне они долго и безрезультатно торговались с хозяином лавки через дорогу от гостиницы, который закатывал глаза, бил себя в грудь кулаками, утирал слезы рукавом и клялся, что манто стоит в десять раз больше и снизить цену он никак не может, так как ему нужно кормить семью. Тут же пытался всучить им другое, подешевле.
– Уступил? – спросила Людмила.
– Не совсем, – сказала Римма.
– А как же? – Антон и Людмила смотрели на Римму во все глаза.
– Я отдала ему все, что женщина может отдать мужчине! – Римма в притворном смущении опустила глаза.
– Как… это? – спросила озадаченная Людмила.
– Элементарно! – Римма выразительно смотрела на подруг.
«Шлюха!» – подумала Антон, с завистью рассматривая шубку. Потом перевела взгляд на гору копеечных сувениров, купленных на улице.
– Я отдала ему все деньги, часы, золотое кольцо, английскую сумку и белый жакет, почти новый. Правда, он мне никогда не нравился. Полбанки французских духов. Все! Зато теперь у меня норочка! – Она крутнулась вокруг себя, разбросав руки в стороны. – Нравится?
– Шикарно! Просто шикарно! Молодец, Риммочка! – сказала Людмила.
Антон мрачно сопела.
– А про что эта «Рамаяна»? – спросила Светка за ужином, ни к кому особенно не обращаясь.
– Древний эпос про царя Раму и его союзника, предводителя обезьян Ханумана, – объяснила Прекрасная Изольда.
– И сам он тоже обезьяна?
– Да. А еще воин, государственный деятель, бог и поэт.
– Обезьяна?
– Да. Согласно некоторым источникам, Хануман был нашим прародителем.
– Как это? – вмешался Зоня.
– Рама, в благодарность за помощь, подарил всем холостякам войска Ханумана по красавице и назначил за ними в приданое все западные части света. После свадьбы обезьяны-воины, держась за хвосты друг друга, соорудили висячий мост и перекинули его в Европу. По этому мосту они перебрались на другой берег, зажили счастливо и наплодили кучу детишек. Эти дети – мы, европейцы.
– Мы – потомки ариев! – сказал Керубино. – Я читал!
– И мы тоже? – удивился Зоня.
– Да, – сказала Прекрасная Изольда, – и мы тоже. И праязык у нас общий – санскрит. Наш язык относится к группе индоевропейских языков, и в нем масса древнеиндийских слов.
– Умная женщина, – с уважением сказала Светка, когда они стояли у входа в гостиницу, наблюдая отъезд в театр. Бой свистнул, подкатила древняя дребезжащая колымага. Бой распахнул дверцу, нагнулся, отклячив тощий, обтянутый бордовой униформой зад, и стал выяснять у шофера, сколько тот возьмет. После оживленной жестикуляции они пришли к соглашению, и бой сказал, что поездка в «Хилтон», где давали спектакль, обойдется в пять рупий. Муж Прекрасной Изольды, Кирилл Семенович, он же Вожак стаи, важно кивнул, и живописная троица принялась устраиваться на заднем сиденье. Прекрасная Изольда нарядилась в длинное черное платье-хламиду с открытыми плечами и грудью, и была почти без украшений: лишь скромный медальон на длинной золотой цепочке болтался внизу живота да сверкали золотые шарики в ушах. Через плечо у нее висела крошечная расшитая бисером сумочка. Длинные седые волосы свободно струились вдоль мощной спины, придавая ей сходство с оперной валькирией.