Чем больше Койн и его соседи по студенческому общежитию Сэм Егер и Макс Крон изучали другие сайты знакомств, тем больше раздражались: было ясно, что там скорее заинтересованы в том, чтобы получить с людей деньги за рекомендации, чем помочь им реально найти друг друга. И к тому же, заплатив, вы зачастую получали координаты людей, уже не пользующихся этим сайтом, или тех, кто точно вам не ответит.

Койн и его команда захотели решить проблему математическими методами. Сервис планировалось предоставлять бесплатно. И вместо стандартного решения они решили разработать персонализированный алгоритм для каждого. Google оптимизирует выдачу, чтобы увеличить число кликов, а Койн собирался сделать все возможное, чтобы добиться реального общения: он прикинул, что если эту проблему можно решить, то прибыль как-нибудь да образуется. По сути, был разработан современный поисковик для подбора пары.

Когда вы заходите на OkCupid под своим логином, вам задают ряд вопросов. Верите ли вы в Бога? Готовы ли вы к сексу втроем? Противно ли вам курение? Переспали бы вы с кем-нибудь после первого свидания? Есть ли у вас заболевания, передающиеся половым путем? (Если да, вас отправят на другой сайт.) Вы также обозначаете, каких ответов на те же вопросы ждете от возможного партнера и насколько они важны для вас. С помощью этой информации OkCupid выстраивает ваше личное уравнение, помогающее вычислить идеальную пару. И когда вы ищете людей в своем районе, он с помощью того же алгоритма оценивает вероятность, что вы с ними поладите. Мощный серверный кластер OkCupid может выстроить рейтинг 10 тысяч человек, опираясь на 200 вопросов, и выдать результат меньше чем за десятую долю секунды.

И это действительно необходимо, потому что трафик OkCupid растет бешеными темпами. Сотни тысяч ответов попадают в систему каждую ночь, и каждый день регистрируются тысячи новых пользователей. Система становится все эффективнее.

В будущем, по мнению Койна, люди станут ходить по улице с дисплеями дополненной реальности. Вы входите в бар — и камера тут же сканирует лица в зале и сопоставляет их с базой данных OkCupid. «Программа скажет вам: девушка вот за тем столиком — это 88-процентный шанс. Мечты сбываются!»

Владимир Набоков как-то заметил, что «реальность» — это «странное слово, которое ничего не значит без кавычек» [417] . Идеи Койна вскоре могут стать нашей «реальностью». Это многообещающая концепция: хирурги, всегда правильно зашивающие рану; солдаты, не ставящие под угрозу жизнь населения, и более информированный, информационно плотный мир. Но есть и опасность: дополненная реальность знаменует собой конец наивного эмпиризма, мира, каким мы его видим, и начало чего-то нового, куда более изменчивого и странного. Это стена фильтров в реальном мире, снести которую будет все сложнее.

В полностью персонализированном будущем есть масса приятного.

Умные устройства — от пылесосов и электрических ламп до фоторамок — обещают нам, что наша среда будет именно такой, какой мы хотим ее видеть. В ближайшем будущем, по мнению эксперта по «интеллектуальному окружению» Дэвида Райта, мы сможем носить с собой свои предпочтения по освещению комнаты; а если в комнате несколько человек, то система сможет автоматически найти консенсус, усреднив предпочтения и придав больший вес мнению хозяина.

Устройства с технологией AugCog помогут отслеживать потоки данных, которые мы считаем самыми важными. В некоторых ситуациях они смогут спасать нам жизнь, например сигнал пожарной тревоги укажет путь к выходу таким образом, чтобы привлечь наше внимание. И хотя устройства AugCog, считывающие мозговые волны, еще далеки от массового производства, суть их уже получает воплощение в других потребительских продуктах. Технология Priority Inbox, используемая в Gmail, позволяет просмотреть письма и выделить те, которые оценивает как более важные, — это первый набросок такого продукта. Фильтры дополненной реальности позволяют «аннотировать» действительность и ставить в ней гиперссылки; нам будет дополнительно предоставляться информация, помогающая работать лучше, быстрее усваивать знания и принимать более правильные решения.

Это позитивная сторона. Но персонализация — всегда компромисс: в обмен на удобство вы расстаетесь с тайной частной жизни и позволяете машине частично ее контролировать.

Персональные данные становятся все более и более ценными, и рынок поведенческой информации, вероятно, ждет бум. Если производитель одежды поймет, что знание вашего любимого цвета дает ему рост продаж на 5 долларов, у него возникнет экономическое обоснование учесть этот момент в ценообразовании — а другие сайты найдут повод спросить вас об этом. (OkCupid помалкивает насчет своей бизнес-модели, но она, вероятно, основана на возможности рекламодателей таргетировать пользователей сайта исходя из данных ими ответов на сотни личных вопросов.)

И не всегда получение таких данных будет законным. Данные — уникальный товар для черного рынка, поскольку может быть не указано, откуда они появились и по каким каналам проходили. Райт называет это отмыванием данных, и оно уже началось: компании, рассылающие спам и распространяющие шпионские программы, перепродают посредникам информацию, полученную сомнительным путем. А посредники затем включают ее в базы данных, используемые в маркетинге крупных корпораций [418] .