Через какое-то время Наташа, заглянув в детскую и увидев, что малыш крепко спит, спустилась в гостиную. Там ее встретила улыбающаяся Оксана Васильевна.

– Дочка, ты голодна? – участливо спросила она.

– Нет, – ответила безразлично Наташа. – У меня совсем нет аппетита.

– Это ничего, милая, это пройдет. Но тебе нужно сейчас хорошо питаться, а то малыш не будет расти.

– Почему? – заинтересовалась Наташа.

– Но ведь молоко плохое будет.

– У меня нет молока. Оно еще в больнице пропало, не знаю почему, – ответила Наташа и нахмурилась.

– Ну, что тут поделаешь, – вздохнула Оксана Васильевна. – Ты не виновата, доченька! Только Жене не могу простить, что он отпустил тебя одну в таком состоянии.

– Куда отпустил? – с недоумением спросила Наташа.

Она села в кресло и закрыла глаза. У нее вновь начала кружиться голова.

– Мама! Ты опять ее утомляешь, – проговорил вошедший в гостиную Женя.

Он подошел к Наташе, сел перед ней на корточки и взял ее руки. Она открыла глаза и вопросительно на него посмотрела.

– Наташа, родная моя, – начал он. – Тебе обязательно нужно поговорить с твоей мамой. Она живет в Москве и ничего о случившемся не знает. У нее гипертония и волновать ее нельзя ни в коем случае. Я все это время сам звонил ей и говорил, что ты отдыхаешь дольше запланированного времени, что позвонить тебе нельзя, и ты передаешь ей привет. Предлагаю тебе ни о чем особо не разговаривать, а просто сказать, что ты уже вернулась и у тебя все в порядке. Хорошо?

– Я попробую. А что это – Москва?

Оксана Васильевна всхлипнула и быстро вышла из гостиной. Женя молча посмотрел ей вслед, потом взял телефон и стал набирать номер, говоря:

– Москва – это город, в котором ты родилась и выросла. Я тебе потом видео покажу.

Он подождал, потом сказал в трубку бодрым голосом:

– Алло! Здравствуйте, Екатерина Михайловна. Сейчас с Натальей говорить будете.

И он протянул трубку Наташе. Она взяла ее и услышала совершенно незнакомый ей женский голос:

– Дочка, это ты?

Наташа подняла глаза на Женю, и он энергично закивал. Тогда она спокойно ответила:

– Я, мама. Как твои дела?

– Хорошо! Но я очень беспокоилась из-за тебя. Что там у тебя происходит? Что это за пансионат такой, в который даже позвонить нельзя? Ты вернулась, наконец?

– Да, я дома, мама, не волнуйся, – после паузы ответила Наташа, потом добавила: – При встрече все расскажу. Но у меня все хорошо.

Они пообщались еще минут десять, причем, в основном, говорила Екатерина Михайловна. Распрощавшись, Наташа положила трубку и расплакалась.

– Я ничего не помню! Ничего! – повторяла она, всхлипывая. – И это страшно!

Женя помог ей встать и отвел в спальню.

– Наташа, любимая, – твердил он, – ты должна постараться и взять себя в руки. Я буду тебе обо всем рассказывать. Постепенно память восстановится. А тебе нужно помнить только одно, что ты теперь мать и должна сохранять спокойствие ради нашего сына.

– Нашего?! – сама не зная почему, возмутилась Наташа и увидела потемневшие глаза Жени.

Что-то начало вновь сильно беспокоить ее, и она расплакалась. Женя помог ей раздеться и уложил в постель. Сев на краешек, он сжал ее похолодевшие пальцы и нежно проговорил:

– Спи, дорогая. Тебе нужно много отдыхать. А потом мы с Сережей сходим погуляем. Погода чудесная, теплая, все вокруг цветет.

Наташа внимательно посмотрела в его глаза и неожиданно спросила:

– И ты любишь меня?

– Очень, – тихо сказал Женя и опустил глаза.

– Давно мы женаты? – после паузы заинтересовалась Наташа.

– Пять лет, – ответил он и встал. – Тебе надо поспать. Разговоры утомляют тебя. Я пойду.

Наташа закрыла глаза и, почувствовав легкий поцелуй на своих губах, невольно сжалась, но промолчала. Через какое-то время она действительно уснула.

Прошло полгода, и в состоянии Наташи мало что изменилось. Она помнила свою жизнь только с того момента, как очнулась в больнице. Правда, ей снились странные сны, но очень туманные и путанные. Наутро она пыталась их вспомнить, но могла восстановить только какие-то отрывки. Почти всегда она видела город со множеством церквей, меж которыми она без конца бродила и кого-то искала. Иногда она догоняла мужчину, но он не оборачивался, вновь уходя от нее. Она видела только его светлые волосы и знала, что его зовут Сергей. И еще она знала, что должна непременно догнать его и заставить обернуться. Почему-то это было очень важно. Засыпая, Наташа втайне надеялась, что именно сегодня это случится, но он так ни разу не обернулся. От лечащего врача она утаивала эти сны, да и вообще никому о них не говорила. Но когда ей снился этот мужчина, она весь следующий день находилась в крайне подавленном состоянии. К тому же ее мучило совпадение имен. Она сразу назвала сына Сергеем и была абсолютно уверена, что это единственно возможное для него имя. Наташа понимала, что разгадка всего этого кроется в ее прошлом.