– Сколько им дадут? – спросила она уже в кабинете капитана Аркадьева.

Тот неопределенно пожал плечами и с деловым видом принялся сыпать растворимый кофе в чашки, а после залил кипятком из чайника.

– Суд решит, – ответил он. – Угощайтесь.

– Спасибо, – Полина с благодарностью обхватила чашку и тут же отдернула руки. – Горячо!

– Еще бы, – улыбнулся Глеб, глядя в ее осунувшееся от усталости лицо, и повернулся к Аркадьеву, который быстро устроился за рабочим столом. – Павел Фомич, не томите. Расскажите, как получилось, что вы появились именно тогда, когда мы больше всего нуждались в помощи? Я уже дважды успел попрощаться с жизнью, настолько был уверен, что сегодня все закончится.

Полина с удивлением наблюдала за Аркадьевым, который проявлял живость и увлеченность. В их первую встречу, когда капитан опрашивал ее в больнице, он выглядел, как муха, ушедшая в зимнюю спячку, боялся лишний раз повысить голос или пошевелиться, растратив тем самым драгоценную энергию. Сейчас Аркадьев вел себя кардинально противоположным образом: бойкий взгляд и улыбка в глазах. В общем, смотрелся бравым капитаном, абсолютно непохожим на ту бесформенную амебу, какой показался Полине в больнице.

– Что ж вы позволили себя увезти?

– Когда кто-то приставляет к тебе пистолет, – сказала Полина, – сложно сопротивляться. Думаешь только о том, чтобы из дула не вылетела пуля.

– Понимаю, – подвигал рыжими бровями Аркадьев. – Теперь объясните мне, почему вас вывезли за город?

Стараясь не перебивать друг друга, Глеб и Полина начали рассказ, который в силу того, что оба прекрасно владели речью, получился красочным и даже увлекательным. Глеб вспомнил, как Аллочка с радостной улыбкой на лице от якобы неожиданной встречи подсела к нему в машину, когда он ожидал Полину, оставшуюся наверху в пентхаусе, и с боксерской силой приложилась к его голове рукояткой пистолета. А после приказала следовать за машиной Лисина. Полина в свою очередь детально описала, как Лисин убил жену, что за этим последовало, и расплакалась, посчитав себя виновной в смерти Инги.

– Я просто стояла и смотрела, как он ввел ей в вену наркотик, и ничего не сделала при этом.

– Успокойтесь, – Аркадьев встал, подошел к ней и погладил ее по голове. – Инга Лисина жива, но она в больнице в тяжелом состоянии. Кстати, она сама позвонила в службу спасения и сказала, что ее убил муж. Представляю, как оператор удивился. К счастью, он живо сориентировался, «скорая помощь» оправдала свое название и прибыла быстро, а мы в это время ехали за вами в поместье.

– Но как…

– Видите ли, Алла Шемес и Никита Лисин думали, что полностью замели следы своего преступления. Я сейчас говорю об отравлении господина Шемеса, – Аркадьев сделал паузу, жадно выпил половину чашки еще теплого кофе и продолжил: – Известно, что Алла Богдановна владеет четырьмя косметическими салонами в Москве. Как женщина вы поймете меня…

Он посмотрел на Полину и тут же прищурился, оценив ее ухоженный вид, являющийся заслугой тщательной работы специалистов, а не применением «бабушкиных» рецептов, которые использует его супруга. Аркадьев вспомнил, как однажды оторопел при виде жены, вышедшей из ванной с зеленой кашей на лице. «Не умеешь заработать, чтобы я ходила в салон, – хмыкнула она, заметив отвращение и страх в его глазах, – значит, смотри и пугайся».

– Нет, не поймете, – уверенно произнес он и, покачав головой, постарался избавиться от возникшего перед глазами образа жены с зелеными щеками. – Рицин, из-за которого погиб Андрей Адамович, – это токсин растительного происхождения. Содержится он в бобах. Тех самых, из которых делают масло, часто используемое в косметологии. Коммерческое масло, разумеется, безопасно, более того – полезно. А вот сырье для него… В общем, приготовить сам яд из жмыха вовсе не сложно, если у тебя есть познания в химии и имеется простенькая лаборатория. Так случилось, что у госпожи Шемес были все условия для этого. В одном из ее салонов готовят фирменные маски для лица, используя при этом лабораторию, оснащенную лучше, чем у наших экспертов. А мы, черт подери, полиция, а не контора… Но продолжим. В лаборатории мы обнаружили реактивы, с помощью которых можно синтезировать рицин, и нашли пробирки с остатками яда.

– Неаккуратно работали, – задумчиво проронила Полина. – Почему не уничтожили?

– Попытались. Смешали с мусором и выбросили, но нам повезло, что контейнеры вовремя не убрали, – хмыкнул Аркадьев. – Не очень приятно было копаться в них, однако это того стоило. Одна из лаборанток подтвердила, что Алла Богдановна и доктор Лисин за несколько дней до самоубийства госпожи Маргулис задержались в лаборатории допоздна. Думаю, Алла Богдановна уже давно планировала убрать с дороги мужа, правда, это должно было случиться не так скоро. Они с Лисиным получили рицин из касторовых бобов, которые… здесь снова ошибка, – Аркадьев поднял палец, – заказали в интернет-магазине. Их прислали по почте на адрес одной из клиник. Лисин и Алла Шемес все грамотно рассчитали, но погорели на мелочах из-за нехватки опыта в совершении преступления и поспешности, с которой пришлось осуществлять планы. Когда Марина Маргулис застрелилась, они решили воспользоваться удачным стечением обстоятельств и действовать, пока горячо.

– И если бы мы… – предположила Полина и замолчала, понимая, что они с Глебом выступили лишь пешками в игре, которая была проиграна Аллой и Лисиным задолго до их появления. – Вы ехали арестовывать Лисина?

– Задерживать, – поправил ее Аркадьев и усмехнулся. – Собирались провести беседу с пристрастием, потому что те улики, которые мы обнаружили, признаться, были слабыми. Любой хороший адвокат разбил бы обвинение, построенное на них, в два щелчка. Но нам повезло, мы стали свидетелями того, как подъехавшая к дому госпожа Шемес ударила Глеба… простите, как вас по отчеству?