— Ты напрасно так развеселился, — резонно заметила Старцева. — Ребята, между прочим, угодили в самую суть. Сразу после вашей встречи Мирошников куда-то рванул. И обнаружили его через восемнадцать часов мертвым. Он что-то узнал от тебя. Что-то, понятное только ему. Знать бы только что.

— Я тебе уже сто раз пересказывал наш разговор. Ничего нового Мирошникову я не рассказал. Он все знал до меня. Единственная странность — он зачем-то спер у меня зажигалку. Хотя, скорее всего, просто случайно положил ее в карман.

— Единственная странность? — переспросила Старцева. — А тебе не кажется странным, что человек твердо решает начать новую жизнь, завязать с выпивкой и даже берет для самодисциплины машину сестры, а через восемнадцать часов его находят мертвым в реке, пьяным и накачанным героином?

— Нет, не кажется. Помнишь пакетик с кокаином, найденный во время обыска у Мирошникова? Он сам признался, что раньше употреблял наркотики. А наркомания — это праздник, который всегда с тобой. И наркоман может начать всегда, и не имеет значения, сколько времени он не прикасался к наркотику.

Разговор пришлось отложить, потому что в репортерскую ворвался журналист Игорь Маковецкий, по прозвищу Внучок. Он и в самом деле приходился внуком кому-то из владельцев издательского дома, куда входила и газета «Репортер». Именно это обстоятельство объясняло присутствие Игоря в штате редакции. Во всем остальном он был феноменально бездарен и категорически непригоден к журналистскому ремеслу. В сущности, он был неплохим парнем, и Андрей от чистого сердца не раз советовал ему поискать счастья в каком-нибудь другом деле. Но Игорь был непреклонен и твердо верил в свою журналистскую звезду. Сегодня он сиял как блин на сковородке. И не без причины. По его мнению, он ухватил за хвост самую настоящую сенсацию.

— В Москве действует пара автомобильных грабителей, — захлебываясь от восторга, рассказывал Игорь. — Парень и девчонка. У меня есть их приметы, — похвастался Игорь. — Парень чуть постарше, девчонка чуть помладше. Парень ужасно высокий, девчонка, наоборот, страшно маленькая. Очень быстро бегают и на дело приезжают, подумать только, на собственном джипе. Вчера они обокрали машину одного инструктора по теннису и напоследок, явно из хулиганских побуждений, разбили все стекла и проткнули колеса! Это уже вторая их вылазка.

— Как вторая?! — в один голос воскликнули Аня и Андрей.

— На прошлой неделе они ограбили машину одного помощника депутата, — довольно сообщил Игорь. От него не укрылось, с каким вниманием слушал его Андрей Ветров, который до сегодняшнего дня весьма скептически относился к репортерским способностям Маковецкого. — Правда, в прошлый раз свидетели утверждали, что оба грабителя были мужского пола… но я думаю, один из них была переодетая девчонка. Наконец-то мне повезло. Я чувствую, это будет что-то. Ба, да я вижу, вы кофейком балуетесь. Отсыпьте-ка и мне на пару чашечек. Сейчас ко мне придет вчерашний пострадавший, чтобы подробно рассказать все обстоятельства происшествия. Вы тоже можете послушать. Думаю, это будет очень интересный материал! История современных Бонни и Клайда. О-о, вот и заголовок родился!

На парочку репортеров это известие произвело довольно странное впечатление. Несколько секунд они стояли неподвижно, потом переглянулись и начали быстро-быстро собираться.

— Извини, Игорек, — приятно улыбнулась Аня. — Я вспомнила, у меня совершенно неотложное дело…

— У меня тоже… это… неотложное, — запинаясь, пробормотал Андрей, на бегу засовывая в сумку толстую папку, которая упорно не желала туда помещаться.

Далеко удрать им не удалось. Возле двери они оказались одновременно — вчерашний обокраденный Ратников и сегодняшние Бонни и Клайд. Им было что сказать друг другу.

Им было что сказать друг другу. Поэтому без долгих уговоров журналисты приняли предложение Ратникова выпить по чашечке кофе в каком-нибудь уединенном месте. Например, в баре «Золотой лев».

Как бы между прочим Ратников заметил, что нынче он без машины, и поэтому, хочешь не хочешь, Андрею придется его подвезти. Ветров — о диво! — о баре «Золотой лев» ничего не слышал, и поэтому Старцева, сидя на переднем сиденье, деловито руководила поворотами, пока Андрей вежливо, но внушительно не попросил ее посчитать до миллиона. Про себя.

Высокий статный метрдотель, больше похожий на руководителя банка или дипломата, нежели на официанта, по-видимому, был предупрежден об их визите. Без единого слова он провел их мимо зеркального зала на ту половину, где помещались отдельные кабинеты. Аня не могла не восхититься воспитанием Ратникова, который на разборки пригласил их в столь респектабельное место.

— Итак, я слушаю ваши объяснения, — просто сказал Ратников, когда дверь за метрдотелем закрылась.

И все. И сразу стало ясно, врать и изворачиваться не стоит. Аня виновато посмотрела на Андрея и, вздохнув, начала рассказывать все с самого начала: о кассете из профсоюза «Папарацци», о дерзком вломе (!) в его машину, о путешествии лежа на полу «лексуса» и, наконец, об освобождении из ловушки благодаря отваге и находчивости Ветрова. Ратников невозмутимо слушал ее отчет, сохраняя спокойствие даже в те моменты, когда Старцева рассказывала волнующие подробности взлома его компьютера и битья стекол монтировкой.