Натали встретила его шоколадный взгляд и ощутила, как внутри у нее все трепещет от страсти.

— Хочешь десерт? — спросила она.

— Смотря какой, — ответил он с сексуальной усмешкой.

Натали едва усидела на стуле из-за пронизавшего ее ядерного взрыва желания.

— Я не хочу сладкого, — сказала она.

— А чего ты хочешь?

По спине Натали пробежали мурашки, когда он подошел сзади, чтобы отодвинуть ее стул. Она прикоснулась к Анжело, всего на мгновение, чтобы проверить, возбужден ли он.

Ну конечно…

Натали улыбнулась про себя и вышла из ресторана, вся трепеща в предвкушении.

Откинувшись на простыни, Натали провела ладонью по глазам. Ее грудь бурно поднималась и опускалась.

— Мы шли голова к голове, — ответил Анжело, ложась рядом. Он провел пальцем по ее шелковистой коже. — Может, устроим ответный матч в скором времени, просто чтобы убедиться?

— Дай мне десять минут.

— Пять.

— Ненасытный!

— Только с тобой.

Чуть нахмурившись, она отвернулась и посмотрела в потолок.

— Много было других? — после паузы спросила она.

— Это имеет значение?

Натали пожала плечами, но напряженность в чертах ее выдавала:

— На самом деле нет.

— Я никого из них не любил, если тебя это интересует.

— Не интересует.

Анжело прижал пальцы к шелковистому гладкому изгибу ее плеча:

— Неужели так трудно признать: я тебе небезразличен?

Натали оттолкнула его руку и встала с кровати.

— Я так и знала! — сердито сказала она. — Я тебя не люблю. Что в моих словах непонятного? Ты мне нравишься. Очень. Ты хороший человек. Лучшего я не встречала. Но я тебя не люблю!

От раздражения в голосе Анжело появилась резкость:

— Ты никого не хочешь любить, в этом все дело. Я тебе не безразличен, Тати. Настолько, что тебя это пугает.

Натали стиснула кулаки:

— Я не могу тебе дать то, чего ты хочешь.

— Я хочу тебя.

— Ты хочешь большего. Ты с самого начала это говорил. Ты хочешь семью, детей. Этого я не могу тебе дать.

— Ты бесплодна?

Натали закатила глаза и отвернулась:

— Я знала, ты не поймешь…

Анжело взял ее за плечи:

— Так помоги мне понять.

Натали сжала губы, словно пыталась сдержать слова, грозившие вырваться. Глаза у нее заблестели, и она поморгала, пытаясь загнать слезы обратно:

— Какая из меня мать!

— Замечательная!

— Сумасшедшая, — сказала она и отодвинулась. — Я стала бы одной из тех наседок, о которых все говорят. Никогда бы не могла расслабиться. С ребенком столько может случиться! Столько опасностей: болезни, несчастные случаи… Мне даже думать об этом страшно.

— Большинству родителей удается вырастить детей, и с ними не случается ничего плохого, — возразил Анжело. — Конечно, опасность везде, она неизбежна, но ты не учитываешь позитивный опыт других родителей.

— Я просто не хочу это переживать, — с досадой бросила Натали. — И ты меня не заставишь. Никто не заставит. Ты не можешь заставить меня забеременеть.

— Тогда я надеюсь, ты принимаешь гормоны, потому что я не всегда использовал презерватив.

— Ты нарочно это сделал? — Ее взгляд стал жестче.

— Конечно, нет. Когда-то ты принимала противозачаточные… я просто не подумал… Я здоров, если тебя это беспокоит.

— Я тоже здорова, — ответила Натали. — В последнее время я не то чтобы много ходила на свидания.

— А ты вообще на них ходила?

— Пару раз, — помолчав, сказала она.

— И что на них происходило?

Она посмотрела на него уничижительно:

— Я не собираюсь обсуждать с тобой свою сексуальную жизнь.

— Ты занималась сексом?

Она отвела глаза.

— Секс был не слишком впечатляющим, — призналась она. — Скорее для галочки. Я даже не помню, как его звали.

— Что ты пыталась доказать?

Натали пристально посмотрела на него:

— Что ты имеешь в виду?

— Я заметил за тобой привычку использовать секс, чтобы избежать близости.

Она презрительно вздернула подбородок:

— Что за чушь? Это какая-то дешевая психология. Секс и есть близость.

— Физическая, но не эмоциональная, — ответил Анжело. — Эмоциональная близость — это совершенно другой уровень.

— Для меня это слишком глубоко. — Натали легкомысленно мотнула головой. — Мне нравится секс. Все остальное мне не нужно.

— Ты не хочешь остального, потому что пытаешься убежать от того человека, каким являешься на самом деле, — сказал он.