Приближались шаги. Эстебан деловито прошел мимо. Оказавшись у него за спиной, Джантифф тут же выскользнул на двор и помчался к магистрали частыми длинными прыжками.

Его догнал яростный крик:

— Эй! Джантифф! — Эстебан заметил его маневр. Вступив на скользящее полотно, Джантифф обернулся и увидел, что Эстебан все еще стоит у портала, выставив ногу вперед и чуть покачиваясь — по-видимому, в убийце боролись побуждения, тянувшие его в противоположных направлениях.

Джантифф пытался представить себе, как разворачивались бы события, если бы курсар не уехал.

Перейдя на скоростную полосу, Джантифф снова оглянулся — у далекого портала все еще можно было различить одинокую фигуру Эстебана. Через несколько секунд Аластроцентрал скрылся за блоками общежитий.

В регистратуре «Приюта путешественника» Джантифф подписался именем Арло Йорума с планеты Фарис, Аластор 458. Портье без лишних слов выдал ему ключ от номера.

Джантифф выкупался и растянулся на кушетке. Все мышцы болели, он чувствовал тошнотворную усталость. Джантифф закрыл глаза — три дня быстрее всего пройдут во сне. Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Наконец-то он перестал быть игрушкой в руках вымогателей и злоумышленников. Как минимум, в «Приюте путешественника» он был в безопасности. Здесь Эстебан не осмелится напасть — в гостинице постоянно дежурили расчетчики. [31]

Джантифф открыл глаза, поморгал, скорчил гримасу, снова попробовал уснуть. Воспоминания кошмарного дня маячили перед глазами — Джантифф вздрагивал и ерзал по кушетке.

Давала о себе знать пустота в желудке. Джантифф проснулся, сел посреди постели. Нужно было что-то съесть. Он оделся и спустился в кафетерий. Там ему подали всячину, смолокно и студель, стоимость каковых, в озолях, прибавили к счету за ночлег.

Громкоговорители трансляционной системы оповещения, вечно мурлыкавшие безвкусные популярные мелодии, внезапно замолчали, после чего раздался громкий голос диктора:

«Внимание! В Службу взаимных расчетов Унцибала поступило экстренное сообщение об отвратительном убийстве. Преступник — некий Джантифф Рэйвенсрок, временный иммигрант, проходивший испытательный срок. Рэйвенсрок — уроженец планеты Зак, высокий, худой молодой человек. Волосы темные, прическа нарочито непримечательная. Лицо вытянутое, длинный нос, глаза заметного зеленого оттенка. Для окончательного расследования этого гнусного злоупотребления нашим гостеприимством требуется скорейшее задержание Рэйвенсрока. Совет депутатов распорядился ввести чрезвычайное положение вплоть до поимки преступника. Служба взаимных расчетов уполномочена производить повсеместные облавы и обыски. Все, кому не безразлично равноправие, будьте бдительны! Помогите задержать опасного инородца!»

Джантифф испуганно вскочил на ноги и стоял, дрожа всем телом. Стараясь не привлекать к себе внимание, он приблизился к арочному проходу, соединявшему кафетерий с вестибюлем гостиницы. У конторки регистратуры склонились, расспрашивая портье, двое в черных шляпах с низкими тульями. У Джантиффа обреченно опустились плечи: расчетчики! Портье явно нервничал и охотно давал многословные разъяснения, указывая бледным пальцем на лифт и показывая номер комнаты в регистрационной книге.

Отвернувшись от конторки, агенты прошагали к лифту. Как только расчетчики исчезли за дверью кабины, Джантифф тихонько прошел, глядя на улицу, вдоль стеклянной стены напротив регистратуры, отворил входную дверь и скрылся в ночи.

Контрасты и парадоксы Дисджерферакта, циклопического парка аттракционов в болотистой прибрежной низине, неизменно поражали воображение Джантиффа. Дисджерферакт! Низкопробный и разгульный, назойливый, крикливый, бутафорский рынок шарлатанов и самозванцев, бойко торгующих бросовым барахлом и третьеразрядными развлечениями за аррабинские «талоны», не стоящие бумаги, на которой они напечатаны! Поистине сон во сне, заменитель отдыха для тунеядцев и разгильдяев! Издали, под жемчужными лучами Двона, темно-красные картонные павильоны, высокие синие балаганы-шапито, бесчисленные гирлянды, транспаранты и блестящие вертушки создавали мираж нарядного, роскошного, сказочного мира. По вечерам несчетные россыпи факелов, дрожащих под порывами морского ветра — сполохи и тени, пляшущие и мечущиеся — навевали атмосферу варварского исступления, столь же поддельную, как и весь Дисджерферакт. Так или иначе, вся эта канитель послужила Джантиффу последним убежищем — здесь никому ни до кого не было дела, здесь каждого всецело поглощали сиюминутные влечения.

Три дня Джантифф прятался по задворкам и закоулкам, на каждом шагу опасаясь увидеть черные шляпы расчетчиков или внушающий ужас силуэт Эстебана. Днем он забирался в тесный промежуток между киоском торговца пикулями и общественным туалетом. С наступлением темноты он осмеливался совершать вылазки, напяливая головной платок на манер моряков с Каррадасских островов и приклеивая фальшивые усы —их он смастерил из собственных волос. Талоны, оставшиеся после оплаты пикника, он расходовал бережливо, изредка покупая леденцы и кульки с жареной морской капустой. Пока светило солнце, он проводил долгие часы в полусне, то забываясь, то просыпаясь — кричали лоточники, гнусаво мяукал клаксон в будке продавца горячих вареных черветок, вопили, выполняя по сигналу групповые номера, жонглеры и дети-акробаты, нараспев, притворно-восторженно голосили зазывалы, а из павильона напротив раздавался гулкий грохот чечетки.

Рано утром в аэнсдень Джантифф находился в уже привычном состоянии сонного оцепенения, когда на столбах по всей приморской низине включились рупоры системы радиовещания:

«Внимание! Сегодня мы провожаем Шептунов, отправляющихся на Нуменес, чтобы провести совещание с Коннатигом. Как упоминалось в предыдущих сообщениях, Шептуны предложили смелую, прогрессивную программу реформ и объявили девиз следующего столетия: «Жизнеспособный эгализм» должен удовлетворять не только потребности, но и стремления в объеме, соответствующем многообразию человеческого гения! Шептуны поднимутся на башню в Люсце, чтобы заручиться конструктивной поддержкой Коннатига в их эпохальном начинании. Залог их успеха, однако, не столько в поддержке Коннатига, сколько в единодушной поддержке аррабинских масс. Всех желающих приглашают явиться сегодня на Коммунальную площадь. Шептуны прибудут на гидродиске из Уонисса точно в полдень и выступят с Пьедестала».