– Видно, тебя сам Спящий выбрал, – вздохнул Бенедикт. – Встретить одного из разумных – небывалая удача. Хоть мы и знаем, где они обитают, но нам запрещено ходить в те края… Давным-давно на земле жил народ, который был дружен с драконами, но шло время, и драконы стали вырождаться, начали всё больше походить на обычных животных. И тогда часть из них, желая сохранить свободу и знания, ушла. Мы не препятствовали, и много веков они живут обособленно, не пуская чужаков на свои земли. Некоторые пытали счастье, кто-то возвращался ни с чем, а кто-то не возвращался вовсе.

– А что за народ такой? – Сорен слушал, затаив дыхание.

Бенедикт помолчал, а потом ответил:

– Маги.

– И ты, ты тоже маг? – изумился Сорен. – Но тебя же сожгут!

– Будешь ещё орать – сожгут, – осадил его Бенедикт. – Никто не знает, других магов в городе нет. И я здесь не поэтому.

– А почему?

Сорен, конечно, понимал, что задаёт слишком много вопросов, но он впервые видел живого мага, пусть и при таких невесёлых обстоятельствах.

– Другу помогал в одном деле, противозаконном, конечно, – вздохнул Бенедикт, а потом добавил безучастно: – Завтра нам головы отрубят, обоим. Или послезавтра.

– Погоди, – зашептал Сорен, – но раз никто не знает, что ты маг и на тебе нет оков, значит, ты можешь бежать?

– Могу, – рассеянно кивнул Бенедикт.

– Так за чем же дело стало?

– Тогда все поймут, что я маг. И друга моего в пособничестве заподозрят. Я сбегу – его пытать станут. А так нас убьют быстро и почти безболезненно. – Бенедикт говорил едва слышно, через паузу на долгий глоток воздуха. – Я знаю, что такое пытка, и не… – Он замолчал, привалившись плечом к стене.

– Почему ты мне это рассказываешь? Вдруг я твою тайну выдам? – некстати засомневался Сорен.

– Тебя выбрал дракон, и я чувствую, что ты не врёшь, – Бенедикт слабо взмахнул рукой и вновь погрузился в свои мысли.

Сорен не стал дальше расспрашивать.

– Расскажи про дракона, – попросил Бенедикт.

Сорен поёжился и отодвинулся от стылой каменной стены.

– Жил он за Янтарным хребтом…

Грохот пушечного выстрела был похож на далёкий раскат грома – Сорен отошёл от города на милю, но всё равно вздрогнул и остановился, на мгновение закрыв глаза. Мрачная громада городских стен высилась в рассветной дымке за спиной, вороньё с криками вилось над призрачными зубцами.

Он всю ночь рассказывал Бенедикту про дракона – про свою жалкую, в несколько медяков, но всё же удачную попытку спасти беднягу, про золото, про бессонницу, про то, как не решился погладить удивительное существо по чешуйчатому носу. Рассказывал, пока не охрип, пока не лязгнула дверь и в камеру не вошли стражники – оказывается, уже пробило четверть седьмого. Мага увели, не позволив попрощаться толком, а Сорена вытурили взашей, туманно наказав «зря не шляться».

И сейчас, стоя вдалеке от городских ворот, он слушал эхо далёкого выстрела и медленно осознавал, что того, кто так хотел узнать о драконе, больше нет.

Когда Сорену удалось сдвинуться с места и вновь отправиться туда, куда глаза глядят, он толком не помнил. Шёл себе, загребая ногами густую жёлтую пыль, облизывал губы, потрескавшиеся от жары, перекидывал с плеча на плечо тощий узелок и старался ни о чём не думать.

Дорога привела его в безымянную деревушку, приткнувшуюся на излучине быстрой реки. Несколько кособоких домиков, что-то вроде постоялого двора с трактиром, возделанные местными аккуратные участки полей. В неподвижном воздухе позднего полудня далеко разносились удары кузнечного молота.

И Сорен отчего-то направился не на постоялый двор, а туда, откуда доносился этот перестук.

Кузница притулилась на околице и смотрела на мир узкими слюдяными окошками. Под навесом, занимавшим едва ли не полдвора, высился горн, рядом стояла бочка с водой, лоток с песком и наковальня, на которой, под размеренными ударами молота, так и норовила выпрыгнуть из щипцов раскалённая подкова.

Сорен остановился, разглядывая кузнеца: литые мускулы загорелых рук и длинная девичья коса, небрежно переброшенная через плечо. Он кашлянул, привлекая внимание, и девушка обернулась, опустив молот и развязывая стянутый в узел широкий отрез ткани, повязанный на лоб, как лента.

– Здравствуй, странник, – приятным низким голосом проговорила она. Зелёные глаза смотрели на Сорена без страха, спокойно и дружелюбно. – Что привело тебя ко мне?

Сорен и сам не знал. Но развернуться и уйти, налюбовавшись, было неудобно, поэтому он сказал:

– Да вот, ищу, где остановиться на ночь.

Прозвучало глупо и нескромно, но девушка даже не порозовела, только глаза блеснули озорно да лёгкая улыбка тронула уголки губ. Она шагнула вперёд, стаскивая рукавицу, и протянула для пожатия маленькую крепкую ладонь.