Он говорил, что библейский герой Самсон взял с Неба силу и раздал ее всем слабым и упавшим духом, подавленным, какие будут во всех поколениях до скончания века, а царь Давид своими песнями взял с Неба восхищение и раздал его человечеству.

А он, святой рабби Иреле из Стрелиски, молитвой своей брал с Неба восхищение Давидово и силу Самсонову. Однако это не та причина, по которой мы называем Иреле Серафимом. Причина другая, куда более удивительная.

Расскажу вам о ней.

В одной деревне неподалеку от Стрелиски жил старенький хасид по имени Айзик. Айзик был хасидом не святого из Стрелиски, а святого Провидца из Люблина, к которому приходил Айзик что ни год на большие праздники.

И из вежливости по такому случаю всякий раз останавливался в Стрелиске.

Однажды по пути в Люблин он, по обыкновению, остановился в Стрелиске и заночевал вместе с остальными путниками в доме учения. Все спали. Спали на скамьях, на полу, и, как бывает после дороги, спали без задних ног. Только он, наш старый Айзик, не мог уснуть.

Время шло к полуночи, когда в дом учения вошел святой Стрелиский. Это стало у него уже привычкой — сходить проверить, не нуждаются ли в чем его гости.

Айзик лежал на полу среди спавших попутчиков, не издавая ни звука. Казалось, он тоже спит.

Но он не спал.

И то, что он увидел, было и впрямь удивительным.

Реб Иреле ходил по дому учения между спавшими, как когда-то Аарон ходил между живыми и мертвыми. Ходил легонько, так тихо, словно его святые ноги и пола не касались.

Ходит реб Иреле, ходит взад-вперед, а Айзик, лежа на полу, подсматривает за ним.

И ни на минуту не может отвести глаз от лица святого, ибо захвачен таинственным сиянием, которое озаряет его.

Реб Иреле поворачивается к нему спиной и снова идет по дому учения, но уже в обратную сторону.

Теперь Айзик видит лишь спину святого, и сердце его сжимается от жалости, что больше уже не увидеть ему сияния на лице святого. Но что это?! Хотя реб Иреле обращен к Айзику спиной, он, Айзик, все равно видит его лицо совершенно отчетливо. Точно так, как и раньше, когда реб Иреле был обращен к нему лицом.

Напрасно Айзик трет глаза. Видит то, что видит. В какую бы сторону ни шел Иреле — его святой лик виден всегда. О том, что было дано Айзику узнать ночью, он никому из попутчиков не сказал. Однако про себя решил — как придет в Люблин, поведает все Провидцу.

Из Стрелиски в Люблин — изрядный путь, а у старого Айзика память уже хромала. Пока он добрался до Люблина, забыл обо всем.

Когда праздники минули, Айзик пошел со святым Провидцем проститься.

— Как придешь в Стрелиску, — сказал ему святой Люблинский, — передай реб Иреле, что я знаю про его два лица!

— Как раз об этом я и хотел вам рассказать! — воскликнул пораженный Айзик.

— Ты обязательно передай ему, что я тебе сказал! Смотри, не забудь! — еще раз напомнил Айзику Провидец.

Айзик торопился попасть в Люблин, а теперь еще пуще торопился в Стрелиску.

«Это не совсем так, — сказал ему реб Иреле, когда выслушал переданные ему слова Провидца. — У меня не два, а четыре лица!»

Стало быть, вы теперь знаете, почему мы величаем святого Стрелиского Суреф: ибо четыре лица имеют только ангелы Господни, серафимами названные. Так изобразил их пророк Иезекииль.

Впрочем, не следует думать, что Айзик был единственным смертным, кому суждено было познать ангельское лицо Иреле. Видели его и хищные звери.

Однажды зимней ночью реб Иреле ехал с хасидами в санях по лесу. Вдруг лошади остановились и ни с места. Ни взад, ни вперед. Как выяснилось, посреди дороги стоял огромный медведь и рычал.

Хасиды посинели от ужаса. А реб Иреле? Он улыбнулся ласково, как только он умел это делать. Слез с повозки, как ни в чем не бывало подошел к медведю и что-то сказал ему.

Хищник пораженно поглядел в святое лицо реб Иреле, опять проурчал что-то и, свесив голову, поплелся восвояси, как пристыженная собачонка.

Йиде-Герш из Стрешина был самым любимым учеником Иреле. Их связывала такая сильная любовь, какой была любовь Давида и Ионафана, а может, и того сильнее.

После кончины госпожи Фраде реб Иреле сочетался браком с Блиме, дочерью реб Копла, ученика святого Бааль-Шема. В результате этого брака Иреловым шурином стал реб Менделе из Косова.

И реб Менделе из Косова сказал: «Лишь в одном я завидую зятю: что у него такой ученик, как Йиде-Герш Стрешинский. Я никогда не встречал учителя, который бы так постоянно думал о своем ученике, как реб Иреле, и никогда не видел ученика, который был бы так привязан к своему учителю, как Йиде-Герш. Они точно Моисей с Иисусом Навином. И Моисей и Иисус Навин были — говорит Талмуд — как солнце и луна. Луна, которая отражает свет солнца».