Когда я проснулся, ее руки обвились вокруг меня.

Все это время я считал, что для Соланы это было просто облегчением отказ от обручения, как и для меня. Но, может быть...

Солана поправляет волосы у лица, скрываясь за ним, когда она берет фотографию в рамке с моего стола. На этой фотографии - я с родителями в походе несколько лет назад.

– Я считаю, что мы происходим из двух различных миров, - говорит она спокойно.
– Ты рос здесь в доме с семьей, не зная ничего о сильфидах или Райдене или обо мне. Но я потратила всю свою жизнь на бегство, никогда не имея дома или имущества, не больше чем, что я могла нести. Даже моих опекунов иногда забирали от меня...
– Ее голос раскалывается, и она ставит фотографию и поворачивается ко мне лицом.
– Единственная вещь, за которую я когда-либо должна была держаться, была ты.

Мне снова тяжело глотать, но на сей раз это глыба в моем горле, не жвачка.

Я сглатываю.

– Солана...

– Не надо, - шепчет она.
– Я не говорю, что люблю тебя. Я даже не знаю тебя. Я просто...
– Ее глаза блестят слезами, и она смаргивает их.
– Это просто трудно привыкать к идее абсолютно другой жизни.

Я определенно могу понять то чувство.

– Прости, - бормочу я, откидываясь назад на кровати.
– Это весь такой беспорядок, не так ли?

– Да, - соглашается она, всхлипывая.

Это настолько безумно. Солана стоит здесь и плачет из-за меня... между тем Одри, возможно, уже бросила меня.

Я вздыхаю.

– Тебе лучше без меня. Действительно. Я - боль. И я ужасен с девочками. Просто спросите любую, с кем я когда-либо встречался.

– О. Так ты... встречался с кем-то?

Мой мозг превращается в бегущий поток ругательств.

Почему? Почему я говорю об этом?

– Хм... хорошо... что любопытное то, что каждый делает здесь, так что... да. Но Одри всегда приходила и ломала все, прежде чем что-нибудь могло случиться.

– Одри ходила на твои свидания?

Я не могу не улыбаться, когда вспоминаю, как некоторые из моих самых печально свиданий стали катастрофами.
– Давай просто скажем, что она взялась за работу очень серьезно.

– Ох.
– Солана откидывает волосы назад и поправляет платье, делая ее декольте даже больше.
– Это хорошо, я думаю. Я всегда думала, что это странно, что Бури выбрали ее в качестве твоего опекуна. Я имею в виду, разве она не нашего возраста?

– Да, нашего.

Я собираюсь сказать больше, когда понимаю, что хмурый взгляд на лице Соланы сильно похож на ревность. И последней вещью, в которой я нуждаюсь, это любая драма между Одри и Соланой.

Повисает действительно действительно действительно действительно действительно действительно действительно действительно долгая, неудобная тишина. Я дохожу до точки желания кричать в подушку, когда Солана, наконец, говорит:

– Так...

Она переминается с ноги на ногу около края кровати, как она раздумывает о том, должна ли она сесть рядом со мной. Я резко дергаюсь, и она садится.

Трудно игнорировать, когда часть моего мозга кричит, КРАСИВАЯ ДЕВУШКА НА МОЕЙ ПОСТЕЛИ!!!!!!! Особенно, когда она поворачивается ко мне и спрашивает:

– Так ты действительно не хочешь спать со мной?

Я не могу не покраснеть.

– Я не знаю.

– Тебе нужно спать, верно?

Да, нужно... и это очень сладкий бонус, что ее маленький трюк со сном также помогает мне вернуть больше воспоминаний.

Я прочищаю горло.

– Думаю, мы могли бы попробовать. Но не каждую ночь.

– Не волнуйся. Мне тоже иногда нужно спать.

– Ох, верно. Подожди... ты прошлой ночью не спала?

Она кивает, и я не могу решить, стесняюсь или ужасаюсь... но я предполагаю, что это потому, что я чувствую себя почти разрушенным.

Особенно, когда она добавляет:

– Ты иногда бормочешь.

Мое лицо серьезно чувствуется, как будто оно собирается покраснеть на данный момент.

– Я хочу знать, что я сказал?

– Наверное, нет.

– О, Боже.

– Расслабься, я шучу. Если честно, я не понимаю. Единственное слово, которое я поймала - было "Останься".

– "Останься", - повторяю я.

– Да. Когда мы привезли тебя домой. Твоя мама спорила с Бурями, и я не была уверена, должна ли я быть здесь, потому что раньше ты был так зол. Но когда я попыталась убрать руку, ты сжал ее крепче и пробормотал: "Останься". Так я и сделала.

Ее щеки покрывает румянец, и она смотрит на свое правое запястье, снова выворачивая золотые манжеты.

Она, должно быть, подумала, что я имел в виду ее.

– Это браслет твоих родителей?
– спрашиваю я, пытаясь сменить тему.