Оз, должно быть, читает беспокойство на моем лице, потому что он говорит мне:

– Ты могла научить нас своим командам.

– Я не могу.

– Правда? А что если Райден схватит вас? Ты об этом подумал?

спрашивает он Вейна.
– Ты понимаешь, она может отдать ему силу четырех, понимаешь это?

– Мм, ты встречался с Одри? Если и есть кто-то достаточно упрямый, чтобы сопротивляться Райдену, так это - она.
– Он немного ии печально улыбается мне, но это не то, что дает мне сделать вздох. Это абсолютная вера в его глаза. Даже мой отец не показывал такую веру в меня.
– Но я никогда не позволю этому произойти, - добавляет Вейн, его голос становится жестче.

– Райден не получит ее.

– Если ты действительно хотел бы удостовериться в этом, - отрезает Оз, - то ты бы дал нам больше силы защитить вас двоих.

– Шип ветра был всем, в чем я нуждался, - напоминает ему Гас .
– И если Одри будет делать их для нас, то она должна начать... прямо сейчас.

Пока у нас еще достаточно ветров.

Все мы поворачиваемся к окну. Небо - ясное, прекрасно синее, но деревья в роще в основном тихи. Утренние бризы, которые обычно колышат их листья, далеко ушли. Напуганные изменением в

воздухе.

Вейн надевает ботинки.

– Ты побудешь без меня несколько минут?

Он говорит со мной, но отвечает ему Оз.

– Твоя ответственность здесь, Вейн.

– Фактически, я думал, что я в ответе за каждого невинного человека в этой долине.

– И ты думаешь, что помогаешь им, напрасно тратя время, предупреждая одного земного?

– Он - мой друг.

– Этого не достаточно.

– Для меня достаточно.

– Возможно, вы должны отпустить его, сэр, - прерывает Гас.
– Вы знаете, что он собирается сделать это так или иначе.

Оз не соглашается... но его молчания достаточно. Вейн тянет меня для самого быстро из поцелуев... столь легкого, что я не уверена, соприкасаются ли наши губы... прежде, чем прошептать мне, держаться

Гаса, и пробирается к окну. Я не могу сдержать улыбку, когда он выскакивает наружу, и я слышу, как колючие кустарники хрустят, сопровождаемый высоким вскриком.

– Настолько самодовольна в своем предательстве, - ворчит Оз, как только Вейн улетает.
– Ты дала клятву... ты забыла?

Слова жалят больше, чем я хочу, и мне требуется секунда, чтобы найти правильный ответ.

– Я никогда не прекращала служить Бурям... но моя преданность идет моему королю. Поскольку я думала, что это, как предполагалось, было для всех нас, теперь, когда он ступил в свою роль.

– А он вступил?
– смеется Оз без тени юмора.
– Ты знаешь сколько опекунов мы потеряли с тех пор, как Вейн вступил в свою роль? Сорок одного.

Он пинает один из ботинок Вейна через комнату, и тот врезается достаточно сильно в стену, чтобы оставить черную потертость.

– Сорок один лояльный, преданный солдат, которые продолжали борьбу после того, как ты оставила свои обязанности. Все, в то время как у нас есть лидер, который использует окончательную силу, которую он отказывается делить ни с кем... кроме тебя. Лидер, который мы думали,

по крайней мере, обучался в течение этого момента нашим самым преданным вундеркиндом. И все же Фенг сказал мне, что Вейн почти ничего не знал, когда он вступил на должность. Ты делала что-нибудь кроме его обольщения?

Мои глаза горят от позора, но я сопротивляюсь слезам. То, что говорит Оз, могло бы быть верным... но я должна считать, что Вейн разделил свое наследие со мной по причине, и что с помощью Западного мы сможем выиграть ближайшее сражение.

Голоса вне ломают неудобную тишину.

Оз вздыхает.

– Извини. Я должен идти, поднимать моральный дух моих солдат перед боем... не, что есть многое, что я могу сказать. Без силы четырех, все мы знаем, кто-то умрет сегодня. Мы просто не знаем кто, или сколько.

Он выходит из комнаты, сопровождаемый Соланой. Она не смотрит на меня, но я вижу ее суждение в прямой линии ее плеч и влиянии ее бедер.

Гас вздыхает.

– Ну, это не плохо прошло.

– Прости, что ты должен иметь дело со всем этим... и спасибо за то, что не поправил меня.
– Он кивает, уставившись в пол, прежде чем подходит ближе и шепчет,

– У тебя был четвертый прорыв, верно?

Я изучаю его лицо, удостоверяясь, что я могу доверять ему.

– Да.