Он вышел и пошел по коридору вдоль таких же комнат, в которых спали изрядно уставшие за день люди. Хотя и не было здесь смены дня и ночи, но кристаллы, коими были усеяны своды, со временем самостоятельно сменяли интенсивность, имитируя тем самым утро, день, вечер и ночь. Особенность этих кристаллов была именно в том, что они словно ощущали, какое освещение на поверхности. И никто не мог объяснить, как это происходит.

– Великий, Вы нас покидаете?
– за спиной раздался женский голос.

Русберг обернулся, позади стояла девушка, которую он уже видел еще тогда в тот день в зале, когда все просверливали его своими взглядами. Он узнал эти глаза, ее лицо красивое и такое молодое, хотя и он молод для этой жизни.

– Да.

– Но почему?
– в этом вопросе прозвучало столько наивности, словно его задала маленькая девочка, у которой из-за неверного ответа мог рухнуть весь мир.

– Так будет безопаснее для Вас.

– Мы сможем себя защитить, - опять оттенок детской наивности.

– Сможете, но не от тех, кто придет сюда только потому, что я здесь.

– Но без Вас мы не устоим!

– Как тебя зовут?

– Билери, - она осеклась, - Принцесса Билери, дочь Царя Гардиала, Великий.

– А меня Русберг, и я не скрываю, и враги мои знают, как меня зовут, и придут сюда непременно, и я не смогу всех защитить, кто-нибудь погибнет. А я этого не хочу.

– Но...

– И мир просит меня помочь ему. А ты, можно я буду звать тебя на ты? Ты сильная, в тебе сильная кровь, я сражался с твоим прадедом.

– Я знаю. Ой! Простите, что перебила.

– Прости. Мы с тобой ровесники, по крайней мере телесно. Так вот, ты должна будешь защищать их и выучить всех женщин так, как учили тебя. Слишком мало выжило, чтобы пренебрегать остальными.

– Да, Ве... Русберг.

– Вот и хорошо, а теперь попрощаемся, мне надо идти, дорога длинная.

– Погоди, возьми это, - она протянула маленький конверт, в котором что-то лежало, - Подарок, оно раньше принадлежало моей матери. Я хочу, чтобы оно было с тобой и защищало тебя. Возьми! Я настаиваю!

– Хорошо, да хранят тебя звезды, принцесса, - Русберг взял конвертик, развернулся и пошел, пряча его за пазуху.

– До хранят тебя, - прошептала она про себя.

Он пошел дальше, удаляясь от застывшей в сумраке освещения девушки. Все же она что-то внутри зацепила, и непонятно почему так быстро бьется сердце, как будто у молодого паренька. Хотя может показаться странным, что он себя так не воспринимал, но здесь все воспринимали его также.

Каждый сариец знал, кто такие Великие воины, и каково их предназначение. Они искренне верили в перерождение сущностей лучших воинов, встающих каждый раз на защиту своего народа. И доспехи, что были на нем, этому подтверждение. Но все же, эта встреча зацепила что-то внутри, и Русберг не переставал думать о разговоре до того момента, как достиг границы убежища.

Трое часовых стояли возле тяжелых ворот и, увидев приближающегося к ним человека, сначала в сумраке не разобрали, кто бы это мог быть. Но различив идущего, тут же отдали приветствие почитающих воина.

– Тихой ночи вам, - поприветствовал их Русберг.

– И тебе, Великий, - отозвался один из них, не поднимая взора еще несколько мгновений, - покидаешь нас?

– Да.

– Открыть ворота, - тут же скомандовал тот.

Когда Русберг вышел, ворота тут же закрылись, и послышался мягкий шорох задвигающегося засова.

– Доброго пути, - послышалось из-за ворот.

Он быстро удалялся во мрак тоннеля, оставляя позади вновь ставших своими людей, возлагавших на него огромные надежды. Но иначе нельзя было поступить, что может быть и лучше.

Конечно же, он правильно поступал, и иначе поступить не мог. Битва раскрыла его, Тени знают, что он не погиб, и, следовательно, предпримут все, чтобы добраться и уничтожить его уже наверняка. И этот убийца, пришедший из мрака теней, тому подтверждение. Прислать ходящего во мраке ради проверки, что это действительно он, попытаться убить его, кажется очередной глупостью, или же Тени преследуют какие-то свои цели. В этом предстоит разобраться.

Но, так или иначе, уйти было необходимо. Здесь его боготворили, а это бы повредило всему: и его планам, и народу. Иерархия начала бы разрушаться, все бы слушали только его, а он не управленец, он воин, точнее архивоин, умеющий лишь убивать. И его присутствие привлекло бы лишние взоры к затерявшемуся среди бедствия народу. Им и так придется не сладко из-за саркофага, в котором он потревожил силу, спавшую слишком долго и теперь очень злобную и голодную, силу, появившуюся еще до сотворения мира. Бестелесные будут стремиться к ней, потянутся и другие существа, долгое время прятавшиеся от людских глаз, и о которых складывали лишь страшилки для детишек.