Проделанное Ферсом исследование следов и проб почвы показало полное совпадение элементов, прежде всего меди, свинца и марганца. Ферс считал идентичность следов почвы на одежде Моргана и проб почвы из бункера доказанной и тем самым доказанным пребывание Моргана в бункере. Затем он вернулся к перевязочному материалу.

Лишь получив подтверждение из лаборатории, Ферс передал вещественные доказательства обвинению с выводом, что «повязка с пальца, обнаруженная в бункере, где лежало тело Мэри Хэган, сделана из перевязочного материала, который находился в доме Милдред Морган и которым она неоднократно перевязывала пораненный палец Сэмюэля Моргана. Совпадение полное и неопровержимое ».

Через полтора месяца, 10 февраля 1941 года, Сэмюэль Морган стоял перед судьей Стейблем в ливерпульском суде присяжных.

Случилось то, что предвидел Флойд. Морган утверждал, что никогда в жизни не видел Мэри Хэган. Он заявил, что его признание от 16 ноября написано под нажимом и диктовку Флойда. Фрэнсис Морган отказался от своих показаний с тем же объяснением. Флойд и Грегсон использовали, мол, его испуг по поводу дезертирства и заставили подписать протокол.

Теперь он утверждал, что был в «Ройял-отеле» не в 19 часов 37 минут, а на десять минут раньше. Таким образом, у Сэмюэль Моргана оставалось слишком мало времени, чтобы совершить убийство и прийти в «Рой-ял-отель», и он не мог быть убийцей. Фрэнсис Морган продолжал: его брат был совершенно спокоен и на его пальце была неповрежденная повязка. Фрэнсис так откровенно лгал, что судья разрешил обвинению считать Фрэнсиса необъективным свидетелем.

Но и без этого вся ложь была разоблачена двумя обстоятельствами: во-первых, Милдред не изменила свои показаний относительно повязки, которую она наложила обвиняемому, и опознала ее и остаток перевязочного материала; во-вторых, доказательство идентичности перевязочных материалов, осуществленное Ферсом, никакие усилия защитников Вула и Эдварда поколебать не смогли.

17 февраля присяжные слушали речь обвинителя, который описал личность Сэмюэля Моргана и его преступление. Сэмюэль Морган — дезертир, который из-за отсутствия денег грабил прохожих, ограбил, убил и изнасиловал школьницу.

4 апреля 1941 года после отклонения кассационной жалобы Моргана повесили.

(Ю. Торвальд. Следы в пыли. — М., 1982)

Это было ежедневным правилом: за десять минут до половины четвертого, когда пригородный филиал токийского банка «Тейкоку» закрывался, директор Таке-сиро Йосида отдавал кассирам распоряжение пересчитать наличность. Однако именно в это время в понедельник 26 января 1948 года в холл вошел какой-то человек в белом халате. На левом рукаве у него виднелась повязка работника медицинской службы. Низко поклонившись, незнакомец не сложил руки в традиционном японском приветствии, так как в одной руке у него был медицинский баульчик.

— Я бы хотел видеть уважаемого господина директора, — сказал он.

— Прошу вас, вторая дверь, — указала девушка в окошке, где выдавались ценные бумаги.

— Доктор Сиро Ямагути, — представился посетитель в кабинете директора, положил на его стол визитную карточку. — Я вынужден побеспокоить вас по весьма неотложному делу, это моя обязанность, — продолжил он.

— Слушаю вас, чем могу быть полезен? — спросил директор. — Я прибыл по приказу второго лейтенанта Хонета из американской комендатуры. Американцы обеспокоены тем, в этом районе вспыхнула эпидемия дизентерии.

— Где же именно? — спросил испуганный директор филиала банка.

— Рядом с вами. Грязная вода в колодце.

— Понимаю, понимаю, — поддакивал директор. — Как раз сегодня утром мы узнали, что один из наших клиентов заболел. Но утверждали, что это тиф.

— Тиф или дизентерия, — сказал человек в белом халате, — вы же знаете, какие американцы паникеры. Они боятся, и поэтому отдали приказ.

— Что, эвакуироваться? Закрыть банк?

— Ну что вы, господин директор. Вы всего лишь получите профилактическую дозу эффективного лекарства. Вы и все ваши служащие. Было бы очень хорошо, если бы вы собрали их в этой приемной. Это не займет много времени. Несколько капель в стаканчике с чаем — вот и все.

Директор вышел в холл, сообщил Банковским служащим, о чем идет речь, и попросил их поторопиться, ведь через минуту банк закрывается. Затем добавил:

— И возьмите, пожалуйста, каждый свою чашечку с чаем.

— Сколько у вас служащих? — спросил он директора.

— Четырнадцать.

— Здесь все?

— Можете пересчитать, доктор.

— Станьте в очередь, пожалуйста, чтобы скорее покончить с этим, — распоряжался врач Ямагути. — Каждый получит несколько капель в чай, а затем еще одну.

— Зачем? — спросила Масако Такеуси, которая работала с ценными бумагами.

— Потому что так положено. И еще, этот препарат сильнодействующий, советую принять дозу сразу и быстро, чтобы вещество не попало на зубы. Оно может испортить зубную эмаль. Высуньте, пожалуйста, язык, когда будете пить. Немного, чтобы прикрыть нижние зубы.

Он открыл свой баульчик, достал довольно большую бутылку и налил всем примерно по пять кубиков лекарства, а затем развел его чаем. Снадобье было чистым, как ключевая вода. Только немного пахло. Но не неприятно.