В столице Норвегии Осло появились две женщины, претендовавшие на получение этой суммы: Хильда Вальтер из Парижа, секретарь Осецкого, представлявшая круги сопротивления противников Гитлера, и госпожа Креутцберг из Берлина, предъявившая доверенность от Осецкого и требовавшая перевода денег в фашистскую Германию. Креутцберг являлась служащей адвоката Ваннова из Берлина.

Посол Германии в Норвегии, к которому представительница из Берлина обратилась за содействием, оказался в затруднительном положении. В течение длительного времени в Германии велась кампания против награждения Нобелевской премией «предателя», «врага государства» Осецкого, а теперь выражалось желание получить эту премию.

Хильда Вальтер выразила убеждение, что подпись на доверенности поддельная, но графическая экспертиза это подозрение не подтвердила. Был приведен в движение дипломатический аппарат Норвегии. В Берлине посол этой страны тщетно пытался добиться свидания с Осецким, чтобы выяснить, подлинна ли его подпись на доверенности. Но это было расценено немецкими властями как попытка «вмешательства во внутренние дела» и ему было в просьбе отказано.

Позднее германское министерство иностранных дел сообщило в Осло, что доверенность была выдана компетентным нотариусом и нет никаких сомнений в ее действительности. Банк телеграфом перевел в Берлин 163 849,12 норвежских крон, что соответствовало 99 875,36 немецким маркам.

25 февраля 1938 года в суде присяжных Берлин-центр слушалось дело об обмане Осецкого бывшим адвокатом Куртом Ванновым. Он присвоил и растратил полученные деньги больного Осецкого, находившегося под надзором гестапо. Этот адвокат приобрел, вопреки воле Осецкого, кинотеатр, а остальную сумму растратил со своей 18-летней подругой так, что к моменту суда осталось всего 16 500 марок.

Заявление об обмане сделал директор больницы, где находился Осецкий. Гестапо как будто бы стало защищать материальные интересы своей жертвы. Лежа на носилках, Осецкий давал показания на суде. Обвиняемый К. Ваннов признал себя виновным и был осужден к двум годам лишения свободы. Причем, когда подруга обвиняемого в своих показаниях заикнулась об участии в этом деле тайной полиции, она была оборвана прокурором, заявившим, что этим она пытается «способствовать обвиняемому», и этот эпизод дальнейшему исследованию не подвергался.

18 января 1946 года Курт Ваннов обратился в магистрат Берлина с заявлением о признании его жертвой фашизма. Под присягой он заявил, что из-за его стремления спасти Нобелевскую премию для Осецкого он подвергся преследованию гестапо. Ваннов утверждал: за то, что он не подчинился требованиям чиновников гестапо и передавал деньги вопреки их указаниям родственникам Осецкого и на благотворительные нужды, он был заключен в концентрационный лагерь Заксенхаузен.

На основании этих утверждений Ваннов был признан «жертвой фашизма» и восстановлен в звании адвоката и нотариуса. Однако через три года выяснилось, что он был ранее несколько раз осужден за мошенничество и уже лишался звания адвоката. Перебравшись при Нацистах в Берлин, он стал доверенным Осецкого. Как было установлено, Ваннов, пользуясь тяжелым положением своего доверителя, использовал его для своего материального обогащения. В 1949 году из адвокатуры он был вновь исключен.

Если ранее высказывалось предположение об участии гестапо в этом деле, то в настоящее время документы нацистского ведомства иностранных дел дают основание сделать вывод о том, что^де только гестапо было заинтересовано в переводе денег в Германию и этому содействовало, но и что Ваннов был орудием гестапо. В частности, доверенность, была сфабрикована от имени Осецкого по согласованию с гестапо. Нобелевская премия Карла фон Осецкого была похищена гестапо с помощью уголовного преступника Ваннова, а последний действовал и в свою пользу, навлекая тем самым на себя гнев своих покровителей.

(Н. С. Алексеев. Злодеяния и возмездие. — М., 1986)

Нацистские главари в стремлении упрочить свое влияние и власть, прибегали к широкому использованию мистики'и суеверий. СС представляется как некий орден, наследующий традиции рыцарских орденов средневековья; вводились различные обряды, связанные с культом «германской крови», бога древних германцев Вотана и т. п.

Поэтому нацистам ко двору пришелся «ясновидящий» Хануссен, пользовавшийся известностью на некоторых подмостках Европы. Игнаций Штейншнейдер из Брюнца, принявший позднее имя Эрика Хануссена, выступал с различными трюками в варьете в Вене вместе со своим «медиумом» Мартой Фирра, разрывавшей железные цепи и показывавшей другие фокусы.

Из-за скандала при расчете с помощниками Хануссен вынужден был покинуть Вену и переехать в Чехословакию, а оттуда в Берлин, где в начале 30-х годов нашел благоприятную обстановку для продолжения своей деятельности. Здесь «ясновидящий», имея в своем распоряжении двух частных детективов и через них : получая подробнейшую информацию о состоятельных людях и сам используя болтливость своих клиентов, широко стал осуществлять «предсказания», повергая в изумление своей осведомленностью.

Хануссен, еврей по происхождению, сблизился с некоторыми богатыми евреями и одновременно завязал тесные связи с национал-социалистами. Зная нужду в деньгах нацистского президента полиции Берлина графа Хеллдорфа, он систематически снабжал его крупными суммами, получая от него соответствующие расписки.

Пользуясь покровительством нацистов, он стал издавать газету «12 — часовой листок», просуществовавшую до 1933 года, когда она была запрещена нацистскими властями. Позднее, благодаря связям (за выплату крупных сумм) директора издательства Нюрнберга и обозревателя варьете Маркуса с Хеллдорфом, издание газеты вновь было разрешено.

Хануссен, пользуясь своими связями, старался облегчить эмиграцию своим состоятельным единоверцам из Германии. На его выступления в берлинском варьете «Скала» были обеспечены блестящие рецензии. Он приобрел множество клиентов, роскошный автомобиль, яхту и виллу. Он был принят элитой нацистов, пользовался большим успехом у женщин.