Было понятно, что эти люди о чем-то спорили, и, судя по их поведению, довольно долго.

Мужчина устало что-то говорил девушке, но она его, перебивая, начала кричать:

— Нет, папа! Этого никогда не будет! И не нужно мне говорить о том, что мы с ним с самого детства обвенчаны. Ты бы видел, как он относится к слабым людям! Я не буду его невестой или того хуже, женой! — больше всего это походило на истерику, и будь у меня возможность передвигаться, я бы давно убежал от сюда.

Не люблю, когда ссорятся или ругаются люди. Наверное, это из-за детства. Мои родители часто ссорились и вовремя нее, я слышал много плохого, в том числе о себе, и от этого хотелось спрятаться в каком-нибудь углу или сбежать из дома.

— Ты не можешь так поступить! Лиз тут не причем! — продолжала кричать девушка в спину уходящему отцу.

Огромные красивые двухстворчатые двери за ним закрылись, оставив девушку одну.

Она простояла на месте сжимая и разжимая кулаки, а потом видимо что-то решив, повернулась ко мне.

Но лица её мне так и не удалось рассмотреть, так как понял, что уже лежу с открытыми глазами и смотрю в затянутое тучами небо.

Лежал я под теплым одеялом, ощущая, что весь мокрый. Вспотел. В голове промелькнула мысль, что надо бы стянуть одеяло с себя, а то пропотею, но было лень.

Мной завладело одно желание: не двигаясь смотреть на это прекрасные и осознавать, как же они велики по сравнению с людьми.

— А… Проснулся? — разрушил очарование Жак.

Желание любоваться небом исчезло, и я скинув одеяло, встал и ощутил, как по всему телу пробежали мурашки от прохладного ветерка.

Эх…Какое же это наслаждение! Ощущать освежающий ветерок по всему телу.

Улыбнувшись, я взглянул на сидевшего на камне Жака, покусывающего травинку.

— Спасибо, что спас. А то я, наверное, был бы уже мертв. — грустно улыбнулся он.

Хоть что-то из скверного положения удалось получить! Снова подружиться с друзьями! Интересно, что случилось с Кером? Ведь если меня забросило куда-то, то, что с ним стало?!

Жак продолжил:

— И кстати, что случилось? Мужики, которые кинулись помочь усмирить Кера, видели, как вы с ним одновременно упали, когда он тебе собирался сломать руку. Тебя и его пытались разбудить, но ничего не получалось! Ты проснулся, а он пока нет. Что произошло? Это ты сделал?

Проследив за его взглядом, я увидел, как несколько людей заносят бессознательного Керравиуса в пещеру.

Подумывая над ответом для друга, я терялся. Согласитесь, же, как глупо будет звучать ответ: «Понимаешь, мне в последнее время снятся запоминающиеся сны про жизнь человека, обладающего магией. И сегодня я выучил вместе с ним заклинание, которое использовал на Кере.».

Мне же не поверят! А если и поверят, то я стану чужим для друзей и всех остальных. Ведь про магов говорят многое. В особенности то, что они являются детьми богов, поэтому считаются по статусу выше короля и обычных людей. Того, кто тронет или оскорбит мага сразу казнят, не считаясь с потерями. Про людей с магическими способностями сочиняют страшные сказки, для того чтобы обычные люди с самого детства со священным ужасом относились к ним.

А может быть я вовсе не маг? Но тогда как объяснить мои сны и способность к словам силы? И тогда почему мне сейчас снилась ссора отца и дочери? Вопросы, вопросы… Дал бы мне кто-нибудь на них ответ…

— Сам не знаю. Помню, как он схватил мою руку и я потерял сознание… думал, что от боли… — решил играть я под дурочка. Для убедительности поморщил лоб, будто пытаюсь что-нибудь вспомнить. — Нет, ничего не вспоминается.

Мы посидели несколько минут в молчании, дыша воздухом, который обычно бывает перед грозой. Такой освежающий и… в нем чувствовалась сила природы.

— Ладно. Пошли в пещеру, сейчас будет гроза. Хорошо, что ты сейчас проснулся, а то нам бы пришлось и тебя тащить, как Кера. Ах да, вечернюю кормежку ты пропустил, будешь спать голодным. — спрыгнул с камня Жак и с болезненной гримасой схватился за еще болевшую от вывиха руку. Кивнув, что, мол, все нормально, направился под защиту камней. Я за ним.

Люди, уже находящиеся в пещере, были измождены. Здесь прямо-таки царила атмосфера уныния и злобы. Из некоторых уголков было слышно: «Когда все это кончится? Сил нет больше терпеть!». Несколько парней споро перетаскивали оставшиеся вещи на поляне сюда, для сохранения их от сильного ветра. Их я понимал: «Деревянный шалаш — это конечно хорошо, но что будет, если молния ударит по нему? Ведь тогда все сгорит. А в пещеру молния точно не ударит, да и ветер не будет буйствовать тут». Я не понимал другого: «почему большая часть людей оставила свои пожитки в хлиплых шалашах? И даже не делают попыток перенести хоть что-нибудь сюда! Им что, наплевать?».

Костры уже были разожжены, и группы ставили котелки с бульоном или кашей. На нас почти никто не обращал внимания.

Что поделать, ведь здесь мы все равны и в одной ситуации. Многим даже хуже, чем нам. То и дело вспыхивали драки, которые затухали под жестоким давлением серохвостов. Моя первая в жизни гильдия правила здесь, и это не нравилось очень злобным. Но они предпочитали молчать и скрывать свое недовольство. Скверно. Я откуда-то знал, что всё это выльется в конфликт.

Блуждая через группки людей, я пришел за Жаком к костру, который был разожжен возле выхода в проход, из которого мы пришли. Надо сказать, он был единственным здесь. Наверное, никто не хотел находиться вблизи неизвестного.