Встреча с мастером Хэ была самой примечательной в сюжете, а остальное скорее «осмотром достопримечательностей», в которые ныне превращены храмы в Китае. Когда я случайно зашла во внутренний дворик храма Двух Бессмертных в самом центре Чэнду, там китаец с американцем занимались тем, что называется «толкающие руки». Предложили и мне «потолкаться», а поскольку американец жил в Китае уже 5 лет и свободно владел китайским, мы смогли пообщаться с мастером по моей книге «Женские даосские практики» (английский перевод). Посмотрев на позы и орбиты, он сказал: «Да, мы все это знаем – да и больше знаем…» Потом попросили показать форму тай-цзы, разученную в Индии. В итоге мне предложили остаться на некоммерческой основе для более углубленного обучения и даже были готовы помочь с жильем (которое для меня в Китае было дороговато снимать). Этот замысел варился в моей голове целый год.

Но тогда мне в любом случае нужно было выезжать, ибо визу я уже продлевала, а больше не положено. Как бы то ни было, меня пригласили на «званый обед» с мастером, организованный в хорошем ресторане каким-то его богатым-знатным учеником. И вот здесь я попала в ту самую ситуацию, которая по последним свидетельствам Александры кончилась для мастера не слишком благоприятно. Разумеется, пошла сплошная пьянка, хотя и вполне культурная поначалу, но на меня аргументы «от уважения» не действуют вообще – я прямо сказала, что пьянство не уважаю, что они вежливо оценили и принесли чай, а вегетарианские блюда выковыривали из мясного изобилия. В результате, на выходе мастер был пьян вровень с радушными хозяевами, а я трезва как стеклышко. Американец уверял, что на мастерстве это никак не сказывается (поскольку он ранее лично учился у таких корифеев, как БКС Айенгар и Йоги Бхаджан, его оценке можно доверять).

Нельзя сказать, что я была не готова к такому раскладу, коль скоро еще ЧОМ на своих семинарах по даосизму в Петербурге весело рассказывал, как будучи в Китае и обучаясь у даосского мастера в 17-м поколении он тоже был вынужден сопровождать того на пьянки с партийными «товарищами», чтобы все были «уважены» и не мешали им практиковать…

Еще был интересный визит в университет Чэнду, где открыли первую кафедру даосизма в рамках «религиоведения», что было совсем новшеством для коммунистического Китая.

Далее – слово Александре Соколовой…

«Я встретилась-таки с мастером Хэ. Причем совершенно случайно, так как из Чин Ян Гона (храма козы) его вытеснили. Как мне объяснили, потому что он выпивал. Имея знатных или просто богатых учеников, в Китае так же трудно отказаться от выпивки, когда ее предлагают, как и в постсоветском регионе. „Ты меня не уважаешь?“ здесь очень сильный аргумент. У моей подруги-китаянки парень работает в городской администрации, и начальник его таскает выпивать каждый день. Уже почти споили парня. Так что тут похожие процессы, как у нас в свое время: началось с верхов, потом подхватили все и повально. В Китае все же пока только чиновники. Все остальные пьют чай.

Мастер Хэ уехал с женой в маленький горный монастырь города Ибин. Так что, когда я спросила о нем в Храме Козы (Храм Двух Бессмертных = Чин Ян Гон), никто не знал, где его искать. Но помогло провидение. Мы познакомились и сошлись с русской семьей из Вологды (отец и сын). Они очень интересные люди – преданные Саи Бабы, у них даже квартира в ашраме своя. Мальчик Святослав родился в ашраме, роды были трудные и долгие, Саи Баба материализовал пепел для матери, она выпила его с водой и сразу родила. Мальчик русский, но в России был лишь раз. Родился в Индии, а вырос в Китае. Отец работает здесь представителем русской фирмы. Одинаково хорошо говорит по-китайски, по-английски и, конечно, по-русски. Они мастера Хэ, как оказалось, убедили стать вегетарианцем и возили к Саи Бабе, после он сказал, что даосизм и индуистские практики идентичны.

Летом мы были в горах Чин Чэнь и в Ибине – у мастера Хэ в гостях. Там, кстати, живет провидец – он предсказал мужу, что он станет мастером тайцзи, а моему сыну – путь меча.»

«Мы обнаружили местную разновидность тайцзи здесь в Сычуани, это стиль воды в горах Чин Чэн. Они практикуют пение „ОМ“ по утрам и массаж живота перед началом любой практики. Живут, в основном, за счет преподавания у-шу. В католическое Рождество – но для них это связано с солнечным циклом – высоко в горах устраивают ретрит, Запирают монастырь и три дня поют мантры, ритмично бьют в бамбуковые палочки и соблюдают пост – только пьют сливовое вино с водой по стакану раз в 6 часов. Не спят три дня. Также практикуют лечение. Мне мастер лечил почки, а моему сыну – грыжу. Об эффекте говорить рано, только отлечились. Но было интересно – сначала накладывают кашицу из трав на спину, чтобы вытянуть испорченную энергию, и лежишь под греющими лампами около часа. Потом сигарой из трав (это не традиционная полынная сигара – там еще сушенные ящерицы и печень змей) открывают блокировки в каналах. На себе почувствовала связь точек с органами – иногда аж простреливало.

Самый уважаемый здесь – мастер, которому за 90. Он в 22 года взошел на гору и с тех пор не спускался, ест травы и коренья и еще выменивает на них рис. Говорят, он за минуты взбегает на крутые склоны гор. Местный стиль вырабатывался для преодоления горных преград с целью экономии дней пути. Я его не видела. Информацию получила от канадца, который уже 7 лет живет при мастере и зарабатывает преподаванием в местных школах английского…

Режиссер мультфильма „Кунг-фу панда“ приезжал сюда перед съемками мультика и, в принципе, как мне сказали, стиль, которым сражается панда, виды тренировочных площадок и виды гор с бесконечными лестницами взяты именно отсюда, как и озеро, где родился стиль. У китайцев все коммерциализировано – и те же монастыри являются музеями. Но не всегда. Главные учителя (как тот 90-летний мастер) на публику не работают. Но существует целый круг лиц, второстепенных учеников, которые делают на этом бизнес, учат детей и взрослых. Также не секрет, что местная школа находится в немилости у властей, потому что лидеры – реальные практики. И еще со времен революционных событий начала и середины века Тайваньские власти набирают личных телохранителей из числа местных мастеров. Опять же со слов канадца, который посвящен уже во второй дан и является официальным миссионером в традиции, местные преподаватели владеют бесконтактным боем – могут отбрасывать энергией, тепло от их рук чувствуется сквозь обувь на расстоянии больше метра. Он обещает съездить познакомить меня с ними уже с сентября, но все время откладывает встречи в последний момент.

Что касается мастера, который нас лечил, берет он среднюю плату – по 100 юаней в час. Диагностирует по пульсу и глазам, спрашивает о характере снов, питании и стуле. Лечит травами, прижиганиями и иглами. Правда, нам иглы ставить он побоялся – здесь все же сельские жители робки с иностранцами. Он сам вырос в монастыре и даже в школу не ходил – учил у-шу и медицину с детства, даже пинъинь не знает, чего сам стесняется.»