Второе большое впечатление – храмовый комплекс Шаолинь. Там и деревья с отверстиями от тренировок пальцев, и ямы в каменном полу от тренировок ударов ногами, и древнейшая плита с саньцзяо – изображением интеграции трех религий в Китае (даосизма, буддизма и конфуцианства), и Храм стоящего в снегу (второго патриарха дзен Хуэй Кэ), где Бодхидхарма преподавал дхарму монахам Шаолиня. Интересно, что китайские экскурсоводы почти не упоминают о Бодхидхарме и его 9-летней практике созерцания. Они рассказывают буквально, что храм знаменит тем, что Хуэй Кэ стоял два года в снегу (версия – „два дня“) с просьбой передать ему дхарму, и Дамо (китайское имя Бодхидхармы) сказал, что передаст ему дхарму, только если пойдет красный снег. И тогда тот отрубил себе левую руку. Оранжевая монашеская одежда в шаолине, с открытым плечом, объясняется не индийским влиянием, а именно жертвованием Хуэй Кэ своей руки, в память об этом событии они оставляют руку открытой. Циин не поверила мне, когда я ей рассказала о медитации Дамо, побежала спрашивать. И монахи подтвердили мою версию. Не знаю, то ли опускание истории о Дамо – результат секуляризации сознания китайцев, то ли тот факт, что Дамо был индус, тревожит национальное самосознание китайцев. Циин, например, никогда не слышала, что он был индус.

Я сначала думала, что храм поставлен на месте медитации Дамо, но монахи рассказали, что Дамо медитировал в пещере, которая до сих пор недоступна большинству туристов. До нее нужно лезть в гору три часа с альпинистским снаряжением. И действительно, встречали по пути иностранцев грязных и с альпинистскими крюками и веревками. Стало понятно зачем. Горными тропами туда не дойти. Китайцы туда не лазят – только монахи. Около месяца назад группа туристов, которая попыталась долезть туда обходными путями и остановилась в горах на ночь, была съедена волками. Это показывали по всем телеканалам страны. Я не была готова к такому повороту и расстроилась.

Потом мы дошли до леса пагод, и пошел дождь. Пагод там действительно много. Пагоды ставили тем, кого считали святыми. В пагодах – шариры этих шаолиньских святых. В пагодах всегда нечетное количество ярусов, и не бывает ярусов больше семи. Чем более авторитетным был человек, тем больше ярусов. Возможно, число семь связано с восьмиступенчатым буддийским путем. Последняя пагода поставлена в 20-м веке настоятелю Шаолиня.»

Моим дистанционным сотрудником уже несколько лет является Татьяна Романова, проживающая последние 8 лет в Японии. Начав свою работу по двухгодичному контракту в качестве исследователя в Лаборатории новых материалов химической корпорации Митсубиси, позднее продолжила свою карьеру в качестве независимого исследователя. Одна из областей – это вопрос горя потери беременности в религиозно-культурном аспекте. Помимо этого работает в сфере медицинского туризма и занимается вопросами натуропатической медицины.

Заинтересовавшись практиками сначала познакомилась с моими книгами, потом прошла индивидуальный курс по скайпу, а затем мы стали сотрудничать в исследованиях и публикациях – не только в интернете, но была также совместная статья для журнала на Бали. По сути, Татьяна Романова является неофициальным представителем авторской методики «Стратегия самобытности» в Токио. Пользуясь данными мною установками на исследование мультикультурного пространства, она применила их на японском материале, написав немало интересных отчетов. Поскольку у нее есть свой блог, здесь только введение.

Не будучи японистом, религиоведом или философом, я не веду здесь научную работу в этих сферах – я здесь живу. Япония – это не то, за чем я наблюдаю – это то, с чем я ежедневно имею дело, что «дышит» на соседней подушке каждую ночь (супруг-японец). Спросите каждого второго, а то и первого иностранца, находящегося в Японии с визитом или даже проживающего здесь не один год, были ли «культурный шок» и разочарование, они ответят утвердительно. Этот странный феномен «обиды» на Японию имеет место благодаря тем литературно-художественным творениям исследователей или писателей, которые умудряются и по сей день поддерживать имидж средневековой Японии в умах стремящихся сюда. Упомянутый мною «культурный шок» не от сверхцивилизации или совсем наоборот, а от чувства «типичное не то», что было сформировано в сознании после прочтения книг и просмотра самурайский «мыльных» драм.

Здесь давно не осталось спокойных как гладь горного озера женщин, застывших в достойно-смиренной позе с загадочно притупленным взором, с идеально фарфоровой кожей и чернильными блестящими волосами. Японки сейчас кричащие, неуместно и громко смеющиеся, с выкрашенными в коричневый, а то и белый цвет волосами, одеты в стиле «ой-какое-это-хорошенькое», то есть все подряд невзирая на неуместность. Самураев с орлиным взором, что сказал, как отрезал, тоже нет в помине. Парни в оранжевых штанах и розовой футболке тоже блондины или с любым другим цветом волос, торчащих вверх, либо просто джинсах «как у людей», а на работу 90 % – в деловом костюме. Манеры тоже далеко не по книгам. Все это не хорошо или плохо, а просто вот так.

Храмы, храмики, молельни, могилы – так повсюду, передвигаетесь вы по Токио или городку на любом из островов архипелага. Означает ли это, что страна сверхрелигиозна? Спросите любого японца, какой религии он следует, и, немного задумавшись, он с вероятностью 80 % ответит «non religion». В этом я убедилась в ходе моего исследования, как медицинский персонал «женских клиник» (консультация-родильный дом) справляется с ситуациями, когда пациентка теряет беременность. На вопрос в анкете «Ваши религиозные взгляды и верования» большинство ответило «non religion», остальные указали буддизм.