Тут я, наконец, увидел то, что искал на сегодня — кальянная. Мы зашли внутрь, я пробежался глазами по сторонам: народу было неожиданно мало — трое пожилых местных жителей сидели молчаливые и расслабленные у самого дальнего столика.

Увидев нас, молодой парень за стойкой засуетился.

— Вы желаете покурить? — спросил он, и в его голосе я услышал даже некоторую надежду.

— Желаем, — ответил я сразу за всех.

— Вот садитесь сюда. Самое лучшее место. И у нас самые дешевые цены на этом базаре. Ни в чем себе не отказывайте.

— А чего же так народу мало, если цены дешевые? — спросил подозрительный Славик, который после своей многолетней работы в налоговой без вопросов о прибылях-убытках просто не представлял жизни.

Тень печали и тревоги пробежала по лицу нашего менеджера:

— Потому что мы узбеки.

Мы переглянулись. Ответ был непонятен, но мне он очень не понравился. Между прочим, я помнил об Ошской резне девяностого года. Тогда киргизы и узбеки, сосредоточенно посапывая, резали друг друга. А ведь это происходило в границах тогда еще единого и могучего государства. Теперь же государства вообще были разные, и нетрудно было догадаться, каково было местным узбекам жить в государстве киргизов, которые, как я не сомневался, имели о толерантности и политкорректности самое отдаленное представление.

Впрочем, в тот момент я посчитал, что все это только пустая лирика и нечего самого себя заводить. Кроме кальяна, мы заказали зеленый чай, выпили его, затянулись. Расслабились. Мир показался не таким уж и противным. Помню, говорили мы о какой-то чепухе, негромко смеялись. И в какой-то момент в помещение заглянул черный, как жук, невысокий и вертлявый паренек. Он осмотрел кальянную, местных, нас, и его взгляд мне опять не понравился. Вы знаете, как смотрит гопник, когда хочет до вас докопаться? Какое предвкушение в его взгляде? Вот так он и осмотрелся. Несмотря на расслабленность, меня словно прострелило. Расслабленность куда-то улетучилась, и я напрягся.

Вы, наверное, думаете, что так не бывает? Уверяю вас, именно так и бывает. Вы сидите в кафе, а потом на кухне взрывается газовый баллон, и вы сгораете в этом кафе, хотя минуту назад у вас еще была куча планов на этот вечер. Вы мирно идете по улице, а тут две банды почему-то решают выяснить отношения между собой, а пулю получаете именно вы. И если веселый гопник со скользким взглядом внимательно вас осматривает, нужно срочно что-то делать. Самое лучшее и безопасное — быстро-быстро бежать куда-нибудь подальше. Это я вам как эксперт по личной безопасности говорю.

— Слушайте, друзья мои, — сказал я тихо, резко оборвав общий смех. — Очень хочу ошибиться, но, кажется, тут сейчас будет жарко. Боюсь, что через центральный вход уходить уже бесполезно. Тут, наверное, есть запасной вход. Должен быть: продукты, мусор, то-се… Давайте я кликну местного менеджера, дам ему денежек чуть больше, чем надо, и он нас выведет отсюда.

Славику объяснять не нужно было ничего; короткая, но яркая служба на Кавказе научила его мгновенно разбираться в таких вещах и слушаться меня беспрекословно. Здесь мы понимали друг друга с полуслова и полувзгляда.

— Если только он на нас не навел сам, — сказал Слава, используя свой бесценный, но печальный опыт жизни на Кавказе.

— Если же мы не успеем, — продолжил я, приняв реплику товарища к сведению, но не реагируя на нее, — то прорываться нужно все равно через запасной выход. И вот что, Слава. Пожалуйста, не рвись потом, как раненый мустанг, снося всех на пути, ладно? Постарайся дождаться нас, хорошо? Ну, если будет такая возможность. Таким, как мы, стоит держаться вместе.

— Зачем я только сюда приехал? — простонал Слава, обладавший странно избирательной памятью.

Я не стал напоминать Славику, почему он вообще поехал сюда со мной, хотя спокойно мог никуда не ездить, потому что нам всем тут же стало не до этого. В кальянную ворвались спортивного вида молодые люди, держащие в руках самый популярный в СНГ предмет спортивной экипировки — бейсбольную биту. Я не Железный Человек и ломать биты голыми руками не умею. Но я и не тормоз, по счастью, и реакция у меня отменная.

— Пошли! — заорал я Славику и Леше, и мы рванули к двери, которая, как нам казалось, вела на кухню. Я успел прихватить с собой кальян. Это, конечно, не бита, но в моих руках, смею заверить, вещь опасная. Я ведь не знал, что представляет собой та троица пожилых людей, которая засиделась как раз у выхода на кухню. Если бы они стали нас удерживать, я бы разбил ухваченный кальян об их головы — в этот момент мне терять было нечего. Но все пошло не так. Пока мы гигантскими прыжками мчались к спасению, пожилая компания продолжала хлопать ушами. Слава оттолкнул менеджера, попавшегося ему на пути. Тот рухнул куда-то за стойку. Леха всем телом наскочил на дверь, она распахнулась. Но первым в открывшийся проем все равно проскользнул Славик. Теперь он отпихнул девушку в грязном фартуке, оказавшуюся у него на пути. Я оглянулся. В дверях на мгновение замер «чикатило» с битой. Рожа у него была красная, а кривой рот распахнут в крике. Я перегруппировался, отшвырнул в сторону ненужный кальян и ударил гопника изо всех сил дверью, ухватившись за ее ручку. Звук был очень смачный — это я удачно попал по противнику. Надеюсь, что сломал ему нос или еще что-нибудь. В результате у меня оказались еще доли секунды, чтобы оглядеться и прихватить огромный мясницкий нож. Вот теперь встреча со мной ни для кого уже не смогла бы пройти даром, это я вам гарантирую.

— Стас! — услышал я истерический вопль Славика. Он изо всех сил бился своим тощим телом в дверь, которая, наверное, вела на улицу, и никак не мог открыть ее. Леха, по-моему, растерялся и впал в ступор, что вполне естественно для гражданского человека. Девушка забилась куда-то под стол и не издавала ни звука.

Я отпихнул Славика, отвесив ему попутно увесистый пендель для профилактики идиотизма, взялся за ручку и распахнул дверь настежь. Просто-напросто она открывалась не наружу, а внутрь. Ну что же, бывает, в такой обстановке любого может замкнуть, чего уже там.