– И не говорите! – согласилась моя собеседница. – Маша отказалась и начала строительство. Естественно, сделав это, она уже не пошла бы на попятную.

– Значит, ее могли прессовать по этому поводу?

– Возможно. Дела мы с ней обсуждали редко – хотя бы потому, что я мало что в этом понимаю. Так, иногда, в непринужденной беседе, что-то всплывало… Но не более.

– А у Марии не мог появиться любовник? – вернулась я к прерванной теме.

– Ни за что! Она очень верная: после смерти мужа долго не могла завести никаких отношений – все его вспоминала. Потом случались небольшие романы, но Маша была исключительно разборчива. Никого серьезного – пока не появился Валерий. Он налетел на нее, как ураган. Мне это сразу не понравилось: в конце концов, он являлся ее подчиненным, а Маша никогда не заводила таких интрижек!

– И все-таки крепость пала?

– Валерий разбирается в женщинах и точно знает, что нужно, чтобы их очаровать. Маша вращалась в достаточно высоких кругах, и ее поклонники были богаты и интересны. Тем не менее это Валерия не остановило, и Маша сдалась. Роман вышел бурным, но коротким. Она сама предложила пожениться, чтобы не прятаться по углам, как подростки.

– Она советовалась с вами?

– Нет, ведь Маша – взрослая женщина. Но я не преминула заметить ей, что свадьба чересчур скоропалительна, на мой взгляд.

– А Нина?

– По-моему, девочка даже радовалась, что мать занята новым мужем и немного ослабит опеку над ней. Нина стремилась сделать карьеру в журналистике, Маше это не нравилось, ведь она создавала бизнес для того, чтобы впоследствии его возглавила дочь. Возможно, из-за этого Машка слишком близко подпустила Валерия к делам фирмы: он стал ее правой рукой, а я считала, что это неправильно.

– Вы ему не доверяли?

– Не знаю даже, почему, – пожала плечами женщина. – Валерий проявил себя хорошо, не зарывался, не оспаривал авторитет Маши, не пытался играть первую скрипку. Но мне все время казалось, что он выжидает.

– Чего?

– Удобного момента. Может, я себя сама накрутила: знаете, бывает, что человек тебе ну вот совершенно не нравится!

– В «Адаманте» сказали, что Валерий и сам довольно состоятельный мужчина.

– Ну, если состоянием можно считать квартиру и понтовую машину, то да. У него не было бизнеса, никакой деловой репутации, а возраст не позволил бы начать с нуля: если до пятидесяти с гаком ничего не создал, то потом и пытаться не стоит! И еще мне не понравилось, что он взял Машину фамилию.

– Да, я слышала, – пробормотала я. – Мы решили, что Нина – его дочь, но потом выяснилось, что она падчерица и носит фамилию матери.

– Первого мужа Маши, – кивнула Анастасия.

– А вы знаете, какая фамилия была у Валерия до брака?

– Нет. Все, что вы тут наговорили, – о возможном бегстве Машки с мужиком – полная ерунда!

– А вы не думаете, что ваша подруга могла чего-то бояться?

– Чего же?

– Вы сами упомянули о проблемах с муниципалитетом, кроме того, Маша в вашу последнюю встречу сказала, что ей нужно что-то выяснить? Вдруг то, о чем она узнала, так ее напугало, что она решила исчезнуть?

– Вы смеетесь, да? Больше года прошло! Какой бизнесмен в здравом уме бросит фирму, кучу наемных работников и семью, не оставив координат?

– А вы не думаете, что Валерий может знать о местонахождении Марии? Может, она сбежала, поручив ему «разруливать» ситуацию?

– Зачем он тогда в розыск подавал?

– Да, верно…

– И на похороны к дочери не прийти – какая мать так поступит? Только не Маша!

– Вдруг она не в курсе? Если никто не знает о том, где она, ваша подруга может не знать о смерти дочери.

Анастасия задумалась, взгляд ее бесцельно блуждал где-то у меня за спиной.

– Так как насчет портрета? – вдруг задала она вопрос, и я не сразу вспомнила, о чем женщина спрашивала меня сразу после знакомства. Я собиралась ответить, но зазвонил телефон. Посмотрев на экран, я увидела, что звонок от Жанны.

– Агния Кирилловна, мне срочно нужно с вами увидеться! – раздался в трубке взволнованный голос девушки.

– Жанна, что случилось?

– Не телефонный разговор. Куда мне подъехать?

– Э-э… – замялась я, прикидывая, сколько времени могу провести вдали от Анютки. С другой стороны, вправе ли я отказать в помощи человеку, который о ней просит? Ты говоришь себе, что никому ничем не обязан, однако тихий, но настойчивый голосок где-то в глубине твоего существа шепчет: «А не пожалеешь ли ты о своем поступке? Что, если твоя помощь действительно имела бы решающее значение?» Поэтому я сказала: – Через полчаса в «Венской кофейне» на Василеостровской. Успеешь?

– Спасибо!

– Значит, портрет отменяется? – улыбнулась Анастасия, прислушивавшаяся к разговору. Она даже не пыталась делать вид, что ей неинтересно. – Странная у вас работа!