Доблестный «вальянт» сразу же завелся, что с ним случалось нечасто, и Каллен помчался по улице, не обращая внимания на светофоры. Он поехал бы на красный свет на углу Квинс-бульвара, но как раз когда он подъехал к нему, загорелся зеленый.

Он взглянул направо, налево.

Нью-йоркского придурка нигде не было видно.

Он решил свернуть направо. Справа был восток, там была окраина города, — там был Лонг-Айленд и его дикие обитатели. Он бы и сам поехал направо, если бы похитил телезвезду. Подальше от Манхэттена, где хоть и хватало всяких звезд, но где звезда такого класса, как Саманта, могла бы привлечь к себе внимание. Но на окраине, в джунглях, где обитали дикие люди, на нее никто не обратил бы внимания.

На Манхэттене было полно людей, которые охотились за звездами первой величины. На окраине города, в джунглях, она никому не была нужна. Ее свет приняли бы за далекий свет на пристани или за свет светлячка. Звуки, издаваемые звездой, приняли бы за гул самолета, летящего высоко в небе, или отдаленный гром.

Что бы там ни было, Каллен еще не достиг Ван Вика, когда увидел нью-йоркского придурка, мчащегося по улице на предельной скорости.

Часы на щитке «вальянта» показывали восемь часов. В машине Каллена были часы со стрелками, которые его старый верный друг, Нейл Циммерман, называл «аналогичными часами», хотя и не пояснял, чему они аналогичны. Циммерман был передовой, продвинутый мужик, разбирающийся в современной технике. Ему не нравились старомодные часы со стрелками. Он не мог понять, как можно говорить, что на часах приблизительно столько-то или столько-то времени, когда есть часы, которые показывают абсолютно точное время. Например, 7:58,27… 28… 29. Они также показывали день недели, месяц и год, а еще время в других городах, высоту над уровнем моря, атмосферное давление. В таких часах имелся также секундомер и счетчик пульса, а также блок памяти. Такие часы могли быть голубыми, черными, красными, желтыми и белыми.

Было уже почти восемь часов, время, когда заканчивалась программа Фрэнки Крокера. («Нет на свете никого лучше друга моего».) Каллен включил радио и услышал самый конец передачи: «…а я буду жить до ста лет без одного дня, чтобы не видеть, как умирают такие замечательные люди, как вы». Затем Фрэнки проиграл «Настроение», и Каллен поймал станцию, передающую новости. Когда Фрэнки не было в эфире, то и эфира не было. Но нужно было послушать новости.

Сто сорок семь дней назад Каллен заметил, что после того как его ранили, он стал чувствовать себя центром вселенной, вокруг которого вращалось все остальное. Он испытал сходное чувство, когда в него стреляли несколько минут назад, хотя на этот раз и не попали. Поэтому он был удивлен, ничего не услышав о себе в новостях. Там не было ничего о том, зачем Саманта Кокс пришла к нему и о чем она хотела поговорить с ним, и никаких предположений о том, кем мог быть высокий, темный, безобразный незнакомец и почему он захотел похитить первоклассную телезвезду. Каллен был удивлен и разочарован.

В новостях извещали, что в Африке разбился самолет, но конгрессмен из Бронкса остался в живых, потому что он попал в пробку (пробки в Африке?) и опоздал на самолет. Сообщалось о забастовке таксистов, из-за которой было невозможно взять такси. Говорилось и о подростке, который накурился крэка и под его воздействием изнасиловал женщину. Было сообщение и о марше к зданию ООН в защиту армянского меньшинства в Турции или турецкого в Армении — репортер, кажется, не был уверен, кого где защищали. Сообщалось и о бейсболисте, который застрелил сестру своей подружки. В общем, обычные новости.

Каллен выключил радио и сосредоточился на преследовании нью-йоркского придурка. Нет, он скорее не преследовал его, а следовал за ним, потому что шофер придурка не удирал, а просто был все время впереди машины Каллена и как бы вел его за собою. Каллену захотелось сообщить об этом кому-нибудь. Может быть, даже шефу.

У него в машине имелся телефон. Не потому, что тот был нужен ему, и не потому, что он был передовым мужиком вроде своего верного старого друга Циммермана, но в память о нем Каллен, старомодный человек, установил в своей старомодной машине этот сверхсовременный телефон. Проблема, однако, заключалась в том, что он толком не знал, как пользоваться им. Он и не думал, что ему понадобится звонить из машины. Он не надеялся, что сможет звонить, даже заглянув в инструкцию. Одним из номеров, который он помнил как набирать, был номер домашнего телефона Ричи Маслоски из отдела внутренних дел.

— Алло?

— Джинни, это Джо. Капитан дома?

— Привет, Джо. Как поживаешь?

— Отлично. Пожалуйста, позови его.

— Ты же знаешь Ричи, Джо. Он занимается бегом трусцой. Хочешь, чтобы он позвонил тебе?

Да, он знал Ричи, и знал, что Ричи занимается бегом трусцой. Поэтому он, собственно, и позвонил — чтобы они знали, что он звонил.

— Я поговорю с ним завтра, Джинни. Спасибо.

— Ты уверен?

— Да. Пока, Джинни.

И он положил трубку. Теперь он позвонит, набрав цифру 0, тому человеку, с которым он давно хотел поговорить — своему верному старому другу, Нейлу Циммерману.

— Привет, Джо.

— Слушай, Цим, можно тебя побеспокоить?

— Конечно. Мне тут больше нечем заняться, и я наблюдаю за тем, как ты работаешь.

— Я не это имею в виду. Я имею в виду…

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Все в порядке. Каллен, у тебя проблемы?

— Я в Ван Вике, направляюсь на юг. В сторону Джамайка-авеню. Следую за «крайслером» последней модели с намеренно замазанными грязью номерами. Водитель или кто-то, кто едет с ним вместе, стрелял в меня неподалеку от моего дома, когда я пытался помочь Саманте Кокс, которая работает на телевидении. Она пришла без приглашения, чтобы поговорить со мной о чем-то. Я понятия не имею о чем. Она оказывала сопротивление, но он или они затащили ее в машину, прежде чем я успел прийти ей на помощь.

— Тебе нужно вызвать подкрепление, Джо.

— Я хочу знать, что хотела от меня Сэм Кокс.

— Сэм?

— Пошел к черту, Нейл.

— Может быть, она хотела расспросить тебя о Хриньяке и Дженни Свейл.

— Но никто не знает об этом.

— Я знаю об этом. Если я знаю об этом, находясь там, где я нахожусь, то почему бы ей не знать об этом там, где находится она.

— Может быть, и так. Кто эти парни, похитившие ее? Чего они хотят? Сколько их? Они хотят, чтобы я следовал за ними, не так ли? Они не скрываются от меня, они хотят, чтобы я ехал за ними до какого-то определенного места, разве нет? Их не было на бульваре Квинс, когда я выехал туда, правда? Они ждали и наблюдали за мной. Они хотели знать, в каком направлении я поеду. Затем они оказались на дороге впереди меня, да, Нейл?