Столь же естественно, что у революции и французского народа неожиданно нашлось множество врагов, не желавших всеобщей Свободы, Равенства и Братства. В этой связи в срочном порядке пришлось создать революционные трибуналы и назначить общественных обвинителей противников новой власти, большинство которых составляли бывшие аристократы.

Обвинитель революционного трибунала Антуан Фукье-Тенвиль

Одним из общественных обвинителей революционного трибунала во времена Великой французской революции служил гражданин Антуан Фукье-Тенвиль, проявлявший немалое усердие в уничтожении «врагов народа». Именно он оказался один из тех, с кем судьба решила сыграть злую шутку.

В тот день общественный обвинитель допрашивал графиню Анну де Ре.

– Значит, вы, сударыня, категорически отрицаете свое участие в работе тайного общества, поставившего перед собой целью свержение установленного во Франции порядка. Вам не нравится революция, мадам?

Дряхлая старуха в грязном кружевном платье посмотрела на обвинителя через толстые стекла лорнета и желчно усмехнулась:

– Развязанный вами кровавый террор вы называете порядком?

– Не вам судить об этом.

– Почему же? Я родилась в этой стране и прожила в ней всю жизнь.

– Но в каких условиях, мадам. Разве в таких, как эти, или в тех, в которых живут крестьяне?

Обвинитель обвел рукой вокруг себя, показывая на голые стены бедной комнаты, даже не оклеенные обоями, грубо сработанный стол с пачкой протоколов и чернильницей с пером.

– Нет, мадам, вы жили в других условиях! К тому же про вас ходят слухи, что вы колдунья.

– Колдунья?

Графиня зашлась дребезжащим старческим смешком и даже промокнула слезившиеся от смеха глаза несвежим платочком.

– Тысяча извинений мсье Антуан: в тюрьме нет прачек, а заключенным не выдают мыла. Хорошо, что еще не дают умереть с голоду.

– Враги народа должны умирать на гильотине, – напыщенно заявил Фукье-Тенвиль. – Это справедливая месть и кара французского народа!

– Справедливая? Вы считаете справедливым отправлять на эшафот сотни ни в чем не повинных людей только потому, что они родились в дворянских семьях?

– Это не вашего ума дело! Революция должна защищаться от врагов!

Графиня ненадолго задумалась, сложив изуродованные подагрой руки на коленях. Как знать, о чем она думала и какие видения проносились перед ее мысленным взором? Возможно, она действительно была колдуньей.

– Мсье обвинитель, – вкрадчиво спросила графиня. – А вы не страшитесь сами оказаться в числе врагов народа и отправиться на эшафот без всякой вины, как те люди, которых вы сейчас отправляете туда?

– Не болтайте глупостей, – разозлился Антуан. Подумать только: старуха стоит одной ногой в могиле, другой на эшафоте, а еще смеет угрожать ему и запугивать какими-то мутными угрозами, якобы являющиеся ее откровениями!

– Ну, коль вы, мсье общественный обвинитель, считаете меня колдуньей, – тонко улыбнулась почти беззубым ртом старая графиня, – то придется поддержать столь лестную репутацию. Вы знаете, что один из моих далеких предков, маршал Франции, член ордена тамплиеров Жиль де Ре, взошел на костер за колдовство?

– Бросьте свои басни! Вам меня не запугать.

– Помилуйте, мсье, у меня совершенно нет подобной цели. Судьба распорядится и без меня. Вы взобрались на самую вершину пирамиды террора, и она неизбежно поглотит вас.

– Революция всем нам как мать, – пристукнув костяшками пальцев по столу, в страшном раздражении вскричал Фукье-Тенвиль.

– Когда матерям нечего есть, они часто пожирают собственных детей, – тихо и грустно ответила графиня, – прощайте, мсье обвинитель. До встречи в иных мирах.

– Ага! Вы уже догадались, что я вынес смертный приговор? Впрочем, сделать это было совсем нетрудно. Эй, караул! Препроводите арестованную в камеру. Или даже нет! Тащите ее сразу на эшафот – гильотина заждалась ее головы…

Общественный обвинитель Антуан Фукье-Тенвиль рьяно выявлял врагов революции и выносил им смертные приговоры. Гильотина работала каждый день, и случалось, палач уставал дергать за спусковую цепочку, опуская острый треугольный нож, а его подручные едва успевали уносить корзины с отрубленными головами аристократов.

– Совершенно не хватает времени, – доверительно жаловался обвинитель своим ближайшим друзьям, – эту скверну надо выжигать каленым железом, а гильотина действует, на мой взгляд, достаточно медленно.

– Зато со стопроцентной гарантией, – мрачно пошутил один из приятелей Антуана.

– А ты упрости процедуру, – посоветовал другой приятель-экстремист.

– Что ты имеешь в виду? – не понял обвинитель.

– Все предельно просто: сейчас ты каждый раз вынужден от начала до конца писать обвинительный приговор и подписывать его, отправляя на эшафот очередного осужденного к казни.