Византийские и римские авторы почти ничего не сообщают о западных славянах, поэтому обратимся к следующему германскому автору времен Карла Великого (ок. 742—814) и его наследников. Этим автором является Эгингард (770—844), капеллан и секретарь Карла Великого, создавший ок. 820 г. сочинение «Жизнь Карла Великого, императора». Карл был королем франков, королевство которого в середине VIII в. занимало значительные территории по обе стороны Рейна. Сами франки появились на страницах историков после распада гуннской империи. Этноним «франк» означает «свободный человек» и мог относиться к тем германским племенам, которые не попали в зависимость от гуннов.

Интересы короля франков, а затем императора Римской империи Карла I Великого были связаны с расширением его государства на запад и восток, на север и на юг. Правда, сам себя он называл скромнее: «император, король франков и ломбардов». На западе франки под руководством Карла завоевали сначала Аквитанию в 769 г., а затем половину Испании в 778 г. и Бретань в 786 г.

На юге интересы Карла были связаны вначале с наследством его брата Карломана, умершего в 771 г. и оставившего после себя наследников от дочери короля Ломбардии Дезидерия. Карл сам был женат на другой дочери Дезидерия, но даже это не остановило его, и он силой присоединил приальпийские территории к своему государству. Вдова Карломана с малолетними детьми вынуждена была бежать к своему отцу в Ломбардию. Война между зятем и тестем стала неминуема. Нужен был только предлог, чтобы вторгнуться в Италию, где давно уже обжились лангобарды. И этот предлог предоставили сами лангобарды, вмешавшись в дела римской курии и вторгшись в Папское государство. Папа Адриан I обратился за помощью к королю франков, и Карл эту помощь оказал. В 773 г. армия франков и их союзников перешла Альпы и менее чем за год завоевала королевство лангобардов, а также освободила от них территорию Папской области. Дезидерий и его сын Адальгиз были изгнаны из страны. В Италии осталось от лангобардов, или как их потом стали называть, ломбардцев только Беневентское герцогство, которое признало Карла в 786 г. своим господином с сохранением некоторой самостоятельности.

После завоевания Италии Карл возобновил военные действия на севере против саксонцев. Эгингард сообщает, что «из всех войн, предпринятых франками, ни одна не была ведена так упорно, жестоко и с такими потерями, потому что саксы, как почти все народы, населявшие Германию, свирепые по нравам, преданные служению злым духам (daemonum) и враждебные нашей религии, не считали бесчестным нарушать и осквернять божеские и человеческие права. Были и другие причины, которые содействовали ежедневному нарушению мира: наши границы и их, на ровных местах, были почти везде смежные, за исключением немногих пунктов, где франкские поля отделялись ясно от саксонских или обширными лесами, или промежуточными хребтами гор; на сопредельных же границах сменялись поочередно убийства, грабежи и пожары. Такими злодеяниями саксов франки были раздражены до того, что, наконец, сочли необходимым не только платить злом за зло, но и предпринять против них открытую войну» (76, 15).

Для франкского автора такое объяснение агрессии франков вполне допустимо. Конечно, если бы на границах с саксами были везде горные хребты и густые леса, то кто бы их трогал. А так сами виноваты! Правда, лангобардам не помогли и заснеженные Альпы.

Война с саксами длилась 33 года (772—804) и закончилась покорением франками этого не желавшего никому подчиняться народа. Эгингард пишет, что «она могла бы окончиться и ранее, если бы не вероломства саксов. Трудно исчислить, сколько раз они, побежденные, с мольбой о помиловании, покорялись королю, обещая исполнить предписанное им, выдавая немедленно требуемых заложников, принимая отправляемых к ним послов; сколько раз они были до такой степени усмиряемы и размягчаемы, что давали даже обещание оставить поклонение злым духам и выражали желание принять христианскую религию. Но сколько раз они соглашались на это, столько же раз с поспешностью и нарушали свое слово…» (76, 15). Естественно, кто бы так долго воевал, если бы враги не были так коварны, что, не успев замириться, опять норовили отплатить своим обидчикам? В результате этой долгой войны Карл Великий «перевел 10 тысяч человек из тех, которые жили по обоим берегам Эльбы, вместе с их женами и детьми, и… расселил их по различным частям Галлии и Германии» (76, 15). А в этих условиях достаточно небольшого отряда надсмотрщиков, чтобы привести непокорных к повиновению.

Можно было бы и обойтись без этих нелицеприятных характеристик франкских завоеваний, но интересы франкских королей были обращены не только на своих соплеменников германцев. Следующимии жертвами неуемного аппетита франков были склавы, которых теперь принято называть славянами. Впоследствии в составе империи франков появилась провинция под названием Славянская марка.

Но сначала Карл провел молниеносную войну против баварцев, или багиваров (байоваров). Баварский герцог Тассилон тоже был женат на одной из многочисленных дочерей Дезидерия, бывшего Ломбардского короля, Лиутберге. Тассилон в желании отомстить обидчику тестя объединился с гуннами, под которыми Эгингард скорее всего, подразумевает болгар, и объявил франкам войну. Войска, готовые к сражению сошлись на берегах реки Лех, отделяющей байоваров от аламанов, но битва не состоялась. Баварский герцог изъявил полную покорность Карлу Великому, видимо, из-за неравенства сил, а уверенности в союзниках не было. В дальнейшем Баварское герцогство было разделено на несколько графств, что еще более способствовало подчинению байоваров франкскому королю.

«По окончании всех этих беспокойств началась борьба со славянами (Sclavis), которые по-нашему называются вильцы (Wilzi), a по-своему, т. е. на своем языке, – велатабы (Welatabi). В этом походе в числе прочих народов, следующих по приказанию за королевскими знаменами, участвовали и саксы в качестве союзников, хотя и с притворной, мало преданной покорностью. Причина войны заключалась в том, что ободриты, некогда союзники франков, оскорбляли их беспрерывными набегами и не могли быть удержаны одними приказаниями. От западного океана протягивается на восток залив (Балтийское море. – Ю.Д.); длина его неизвестна, а ширина нигде не превышает 100 тысяч шагов и во многих местах еще уже. По берегам этого залива живет множество народов, а именно даны (жители Дании), свеоны (жители Швеции), которых мы называем норманнами; они занимают северный берег и все острова по его протяжению. Но восточный берег населяют славяне, аисты (Aisti, т. е. эсты, жители Эстонии, названные у Тацита, Germ. 45, Aestye), и другие различные народы; между ними первое место занимают велатабы, которым в то время король объявил войну. В один поход, предводительствуя лично войском, Карл так поразил и укротил их, что они другой раз не считали полезным отказываться от повиновения (787 г.)» (76, 17).

К славянским племенам Эгингард относит ободритов и велатабов. Этноним «ободриты» исследователи обычно трактуют как жителей вдоль реки Одер, которую славяне называли Одра. Не имея родовых корней, склавинские общины, скорее всего, не имели и самоназвания, поэтому соседи давали им наименования по географическим названиям: ободриты, Гавелы, висляне, моравы, дунайцы и т. д. Вполне возможно, что этноним «велатабы» связан с названием реки Эльба (в славянском варианте Лаба), а этноним сорабы – с названием реки Раба в современных странах Австрии и Венгрии. Интересно, что на венгерском языке слову раб соответствует rabszolga, хотя венгров в Центральной Европе в начале IX в. еще не было. Другие германские хронисты помещают сорабов в верхнем течении реки Эльбы, подразумевая, скорее всего, под этим именем сербов. Так, Адам Бременский при описании местности и народов вдоль Эльбы, берущей начало «в глубине Моравского леса», сообщает, что «Эльба, направляясь к западу, в своем первоначальном течении омывает страну богемцев и сорабов, в среднем – разделяет язычников от саксов» (76, 533).

В подтверждение соотнесения этнонима «сорабы» к названию реки Раба можно привести сообщение о местоположении славянских народов в середине XII в. Гельмольда в его «Славянской хронике»: «Славянские народы весьма многочисленны. Они живут по берегам Балтийского моря. Один рукав этого моря разливается от Западного океана к Востоку и называется Балтическим, потому что он наподобие balteus, т. е. пояса, тянется длинной полосой через Скифские земли до Греции (то есть до Руси). Это море называется также Варварским, или Скифским оттого, что омывает страны варварских народов. Около него живут многие народы: даны и шведы, называемые у нас норманнами, занимают северный берег и все прилежащие к нему острова, а южный населяют славянские народы, из коих первые от востока руцы (руссы), далее поляне (поляки), с которыми граничат к северу пруссы, к югу богемы и морганы (моравы), или каринты, соседние сорабам» (76, 496). Гельмольд считает, что каринты, жители Каринтии в верховьях реки Дравы и ее притоков на юге современной Австрии, и сорабы – соседи. Но в этом случае сорабы – это население бассейна реки Рабы [9] , правого притока Дуная. Верховье этой реки в Австрии имеет название Раб и непосредственно граничит с Австрийской провинцией Каринтия. Интересно, что один из притоков Рабы, берущий свое начало тоже в Австрии, имеет название Рабниц, хотя в Венгрии эта река называется Репце.