Итак, лишь после этого вошла архонтисса, введенная препозитом и двумя остиариями. Она шла впереди, а родственные ей архонтиссы и наиболее видные из ее прислужниц следовали за ней, как и прежде было упомянуто. Препозит задал ей вопрос как бы от лица августы, и, выйдя, она (снова) присела в Скилах.

Деспина же, встав с трона, прошла через Лавсиак и Трипетон (путь через вестибюль Хрисотриклина. – Ю.Д.), и вошла в Кенургий («новое строение» во дворце. – Ю.Д.), а через него в свой собственный китон (покои императрицы. – Ю.Д.). Затем тем же самым путем архонтисса вместе с ее родственницами и прислужницами вступила через (Триклин) Юстиниана, Лавсиак и Трипетон в Кенургий и (здесь) отдохнула.

Далее, когда василевс с августой и его багрянородными детьми уселись, из Триклина Кенургия была позвана архонтисса. Сев по повелению василевса, она беседовала с ним, сколько пожелала.

В тот же самый день состоялся клиторий (званный обед. – ЮД.) в том же Триклине Юстиниана. На упомянутой выше трон сели деспина и невестка. Архонтисса же стояла сбоку. Когда трапезит (распорядитель пира. – ЮД.) по обычному чину ввел архонтисс и они совершили проскинесис (ритуальное простирание ниц перед императором. – Ю.Д.). архонтисса, наклонив немного голову, села к апокопту (столу для высших персон. – Ю.Д.) на том же месте, где стояла, вместе с зостами, по уставу. Знай, что певчие, апостолиты и агиософиты (певчие храмов св. Апостолов и св. Софии. – Ю.Д.) присутствовали на этом клитории, распевая василикии (панегирики в честь василевса. – Ю.Д.). Разыгрывались также и всякие театральные игрища.

А в Хрисотриклине («золотом зале» дворца. – ЮД.) (в то же время) присходил другой клитории, где пировали все послы архонтов Росии, люди и родичи архонтиссы и купцы. (После обеда) получили: анепсий (племянник или двоюродный брат. – ЮД.) ее – 30 милиарисиев (серебряная монета, одна тысячная золотого фунта. – Ю.Д.), 8 ее людей – по 20 милиарисиев, 20 послов – по 12 милиарисиев, 43 купца – по 12 милиарисиев, люди Святослава – по 5 милиарисиев, 6 людей посла – по 3, переводчик архонтиссы – 15 милиарисиев.

После того как василевс встал от обеда, состоялся десерт в Аристирии (зале для завтрака. – Ю.Д.), где стоял малый золотой стол, установленный в Пентапиргии (зале, где выставлялись сокровища. – Ю.Д.). На этом столе и был сервирован десерт в украшенных жемчугами и драгоценными камнями чашах.

Сидели (здесь) василевс, Роман – багрянородный василевс, багрянородные их дети, невестка и архонтисса. Было вручено: архонтиссе в золотой, украшенной драгоценными камнями чаше – 500 милиарисиев, 6 ее женщинам – по 20 милиарисиев и 18 ее прислужницам – по 8 милиарисиев.

Восемнадцатого сентября, в воскресенье, состоялся клитории в Хрисотриклине. Василевс сидел (здесь) с росами. И другой клитории происходил в Пентакувуклии св. Павла, где сидели деспина с багрянородными ее детьми, с невесткой и архонтиссой. И было выдано: архонтиссе – 200 милиарисиев, ее анепсию – 20 милиарисиев, священнику Григорию – 8 милиарисиев, 22 послам – по 12 милиарисиев, 44 купцам – по 6 милиарисиев, двум переводчикам – по 12 милиарисиев» (34, 118).

Но почему-то, вернувшись в Киев, княгиня Ольга, в крещении Елена, направляет своих послов с просьбой прислать епископа и священников не в Константинополь, а к германскому королю. «Продолжение хроники Реинона Прюмского», созданное между 962 и 967 гг., в котором описывается приход послов княгини Ольги к германскому королю Оттону I:

«В лето от Воплощения Господня 959-е…. Послы Елены, королевы ругов (Rugi), крестившейся в Константинополе при императоре константинопольском Романе, явившись к королю, притворно, как выяснилось впоследствии, просили назначить их народу епископа и священников… 960. Король отпраздновал Рождество Господне во Франкфурте, где Либуций (ributius) из обители святого Альбана посвящается в епископы для народа ругов достопочтенным архиепископом Адальдагом… 961. Король отпраздновал Рождество Господне в Регенбурге… Либуций, отправлению которого в прошлом году помешали какие-то задержки, умер 15 февраля сего года. На должности его сменил, по совету и ходатайству архиепископа Вильгельма Адальберт из обители святого Максимина, хотя и ждал от архиепископа лучшего и ничем никогда перед ним не провинился, должен был отправиться на чужбину. С почестями назначив его (епископом) для народа ругов, благочестивейший король, по обыкновенному своему милосердию, снабдил его всем, в чем тот нуждался…. 962…. В этом же году Адальберт, назначенный епископом к ругам, вернулся, не сумев преуспеть ни в чем из того, ради чего он был послан, и убедившись в тщетности своих усилий. На обратном пути некоторые из его (спутников) были убиты, сам же он, после больших лишений, едва спасся» (34, 303).

Известие о миссии епископа Адальберта имеется и в «Хильдесхаймских анналах», где под 960 г. изложено: «К королю Оттону явились послы от народа Руси (Ruscia) с мольбою, чтобы он послал кого-либо из своих епископов, который открыл бы им путь истины; они уверяли, что хотят отказаться от языческих обычаев и принять христианскую веру. И он согласился на их просьбу и послал к ним епископа Адальберта правой веры. Они же, как показал впоследствии исход дела, во всем солгали» (34, 304). Вероятно, в середине IX в. сначала константинопольский патриарх Фотий отказал княгине Ольге в проведении литургии на церковно-славянском языке в церквях Киевской Руси, как это уже происходило в церквях Моравии и Болгарии, и настаивал о проведении литургии на греческом языке, а затем и епископ Адальберт не смог выполнить свою миссию, так как, скорее всего, настаивал в проведении литургии на латинском языке.

Еще более странным выглядит по сравнению с традиционной версией истории крещения Руси отношение к христианству киевского князя Владимира, изложенное в послании архиепископа Бруно Кверфуртского из Тюрингии, бывшего капелланом германских императоров Оттона III (983-1002) и Генриха II (1002—1024). Архиепископ Бруно попытался создать на территории Польши миссионерский центр, но из-за немецко-польской войны стал проповедовать среди «черных венгров» в Трансильвании, печенегов, пруссов, где и погиб в 1009 г. Это известие о его гибели «на пограничье Руси и Литвы» зафиксировано в «Кведлибургских анналах», где этноним Литва стал первым его упоминанием. Послание Бруно к германскому императору Генриху II интересно не только описанием его взаимоотношений с киевским князем Владимиром Красное Солнышко, но и миссионерской деятельности архиепископа среди печенегов.