С половины второго начали собираться простые участники митинга. Многие из них приняли участие в организованном «Левада-центром» социологическом опросе. Его результаты были вскоре опубликованы и являются весьма ценным материалом для изучения истории и социологии протестного движения 2011–2012 гг. [58] .

Всего был опрошен 791 респондент, что, согласно расчетам центра, дает погрешность не более 4,8 %. Аналогичный опрос с очень близкими результатами провел ВЦИОМ. Исходя из необходимости сравнивать социологические замеры, сделанные одним инструментарием, мы будем опираться в первую очередь, на опрос «Левада-центра», поскольку именно эта организация проводила аналогичные исследования и на последующих акциях протестного движения.

Мужчин на митинге было на первый взгляд больше, чем женщин, что и было отражено выборкой социологов: 60 % против 40 %. Около 70 % участников имели высшее образование (а иногда даже не одно). Более половины составляли люди моложе 40 лет (в среднем по Москве их около 40 %). По сравнению со средними показателями России и даже Москвы, на проспекте Сахарова была существенно выше доля богатых и обеспеченных граждан. Выбирая вариант ответа на вопрос об уровне жизни в анкете интервьюера, 5 % респондентов заявили, что «могут себе ни в чем не отказывать» (в стране таких исчезающе мало, а в Москве — 1 % населения), а 27 % признались, что хотя и не все могут себе позволить, но автомобиль для них — не проблема (такой вариант в России в среднем дают 2 %, а в столице — 6 % респондентов). Впрочем, небогатые тоже среди митингующих были: 3 % признались, что им не хватает денег на еду (в Москве таких всего 1 %), а еще 4 %, что они ограничены в возможности покупать одежду (общемосковский показатель — 8 %). Доля людей со средним доходом оказалась сопоставима с общегородскими показателями. Вариант «не можем купить себе автомобиль» выбрали 40 % митингующих и 44 % москвичей. Но если покупка более дорогих вещей, чем еда и одежда вызывает проблемы у 40 % жителей столицы, то на митинге таких оказалось лишь 21 %. Таким образом, в среднем среди участников митинга на проспекте Сахарова была относительно высока доля высокообеспеченных людей.

По основному роду занятий 8 % респондентов «Левады» оказались собственниками бизнеса, а 17 % — руководителями предприятий или подразделений. Практически половина опрошенных идентифицировали себя как специалистов (46 %), еще 8 % оказались офисными служащими, 12 % студентами и по 4 % рабочими или сотрудниками торговли и сферы услуг. Подтвердились оценки о том, что ядро протестующих — это относительно преуспевающие слои горожан. Однако доля представителей «низших классов» (малоресурсных социальных групп) все же была заметной. А основная масса пряталась за нейтральным обозначением «специалисты».

Весьма интересно распределение ответов респондентов на вопрос об их политических взглядах и ценностях. Больше всего оказалось тех, кто назвал себя «демократом» — 38 %. На втором месте оказалась либеральная политическая идентичность — 31 %. Третье и четвертые места делили сторонники левых взглядов — коммунисты (13 %) и социалисты (10 %). 8 % отнесли себя к «зеленым» (т. е. к экологам). Национал-патриотов оказалось всего 6 %, консерваторов — 3 %. По 2–3 % назвали себя новыми левыми, сторонниками движения антифа (т. е. носителями леворадикальных антиавторитарных ценностей) и анархистами. В сумме левых и либералов было практически одинаковое количество. Демократы и зеленые составляли своеобразный политический центр движения. Националисты и близкие к ним — незначительное правое крыло.

На прошедших выборах относительное большинство участников протеста поддержало «Яблоко» (38 %, по данным ВЦИОМа — 27 %), КПРФ (19 %) и «Справедливую Россию» (12 %). В случае проведения новых выборов с большим количеством участников 19 % готовы были бы проголосовать за партию Алексея Навального, 10 %- за либеральную «Партию народной свободы», 8 % — за новую партию миллиардера Михаила Прохорова.

Наиболее популярными оппозиционными лидерами для участников протестов были Навальный (за него на президентских выборах проголосовали бы 22 % опрошенных), Григорий Явлинский (21 %) и Михаил Прохоров (15 %). Еще 11–12 % отдали бы свои голоса Леониду Парфенову или Борису Акунину. За кандидатуру Сергея Удальцова проголосовали бы лишь 2 % респондентов.

На вопрос о мотивах, приведших их на проспект Сахарова, респонденты чаще всего отвечали, что они хотят выразить свое возмущение фальсификацией выборов, а также давно накопившееся недовольство ситуацией в стране и политикой властей (по 73 % ответов). 52 % чувствовали, что власть не считается с ними, 42 % были разочарованы в политике модернизации, объявленной когда-то президентом Медведевым. Лишь 13–15 % опрошенных заявили, что симпатизируют организаторам митинга или поддерживают движения и организации, принявшие участие в его подготовке. Эти 13–15 % можно считать приблизительной долей активистских сообществ в массовом движении протеста.

По ходу митинга произошел ряд сюрпризов. Во-первых, согласованный Инициативной группой и представителями Оргкомитета список ораторов был нарушен. Эти нарушения не носили тотального характера, но были весьма важными и показательными. Большинство деятелей, получивших поддержку в ходе организованного в интернете рейтингового голосования, выступили со сцены, также как и представители левой и националистической квот. Но к ним деятели Оргкомитета добавили бывшего премьера Михаила Касьянова, телезвезду Ксению Собчак, ветерана умеренной оппозиции Григория Явлинского и Алексея Кудрина, много лет служившего министром финансов в правительствах Владимира Путина. Подходил к сцене и Михаил Прохоров, но выступать не стал.

Выступление Кудрина было само по себе очень резким шагом. Оно фактически означало попытку начать диалог с властью. Об этом свидетельствовали и слова, произнесенные бывшим финансистом режима. Он предложил создать группу, «которая сможет сформулировать требования по политической реформе». По его словам, необходим диалог с властью: «Иначе — революция. Иначе мы потеряем тот шанс, который перед нами сегодня есть — мирной трансформации и доверия». Кудрин поддержал идею досрочных выборов, поскольку «только тогда мы сможем получить необходимую власть» [59] , - заявил он.