В этот момент мое тело полетело по воздуху. Изображение комнаты быстро исчезло.

(Вжих!!)

В тот миг, когда я опомнился, Докуро-тян провела на мне соде-цурикоми-коши [43], от которого невозможно защититься. Я летел на такой скорости, что если бы меня снимали камерой, которая имеет возможность улавливать шестьдесят кадров в секунду, то изображение, безусловно, получилось бы смазанным.

– Не смеееей!! Сакура-кун, полдник быстро остыл, поэтому ешь!! И будешь делать то, что я тебе скажуууууууу!

Докуро-тян схватила отделанный кружевами фартучек и насильно впихнула его мне в рот, пока я лежал навзничь, чем привела мой разум в полубессознательное состояние. Возможно, этот ангел что-то подмешал в полдник?В моем поле зрения стали появляться толпы лилипутов.

Когда я начал шевелиться, эта девица с такой скоростью, которая словно бы заявляла: "Сейчас!" - открыла фусуму стенного шкафа и взяла что-то на руки, словно прикрывая это.

Что ж я увидел...?

– ...Собака?! Это - щенок!!
– произнес я, выплевывая отделанный кружевами фартучек.

На курчавой шерсти каштанового цвета - черный носик. Совершенно круглые, напоминающие мокрый мрамор глаза, и прежде всего - короткие лапы и длинное туловище. Что я увидел, так это карликовую таксу. Это действительно был щенок, у которого длина туловища составляла около двадцати сантиметров.

Я все так же был не в силах сфокусировать свое зрение, тошнота и головная боль сверх обычного накатились на меня, я испытывал психологическую тряску, и пребывал в лихорадочном состоянии.

– Подожди... Докуро-тян?!

Я, пошатываясь, поднялся на ноги и подступил к этой девице.

– Все не так! Все совсем не так!!

– Докуро-тян, хотя ты раньше сбежала из школы, ты еще и щенка подобрала...!!

– Да ведь я полностью возьму заботу о нем на себяаааааааа!

– Ты о себе-то позаботиться не можешь, ведь так?! Верни его обратно! Туда, откуда взяла!

Докуро-тян повернулась ко мне, все так же держа щенка в объятиях.

– Послушай, Сакура-кун! Когда есть щенок, жизнь становится веселее, ведь так?!

– Даже если ты утверждаешь подобное...

– Сакура-кун, давай, вообрази себе...?

– Что, в-вообразить себе...?

Докуро-тян принялась говорить медленным, словно бы гипнотизирующим голосом:

– Это - теплое весеннее взморье... окутанное сиянием... ты бежишь по линии прибоя. Совершенно как в замедленном кино...

– У...угу...

– Сзади тебя догоняет, полон энергии носится кругами, ластится к твоим ногам... маленький-маленький...

– Угу...

– ...Совершенно голый воин разгромленной армии...

– Н-нееееееееееееееееееет...!!

– Что собираешься делать?

– Никаких "что будешь делать" или "делай вот так"!! Без колебаний загоню пинками в море! Еще более чем наихудшее! Хватит излишних разговоров! Верни его обратно!

Легко уклонившись от моих рук, эта девица забралась в стенной шкаф и задвинула фусуму.

– Нет! Я буду держать этого малыша в этом доме!
– приглушенный голос из шкафа. Вцепившись в фусуму, я заорал:

– Докуро-тян...? Ты хотела держать в доме этого щенка, поэтому была ко мне доброй, надеясь получить от меня разрешение...?

– Ты ошибаешься!

– А когда ты поняла, что это невозможно, то подсыпала мне какое-то вещество...

– Ты ошибаешься!

– И вовсе не ошибаюсь!! Ничего не выйдет! Достаточно того, что мой дом уже полностью оккупирован тобой, а значит этот щенок...?!

Моя грудь оказалась раздроблена. Поскольку внезапно высунувшаяся из-за фусумы стальная шипастая бита "Эскалиборг" разорвала мои ребра. (Хлюп...!) Важные органы, которые ранее поддерживала снесенная грудная клетка, начали выскальзывать из меня и падать на пол, словно лапша, которая вытягивается из пиалы с порцией якисобы [44].

Я упал на колени и схватил руками свои внутренности.

– Д...да что же это...?

Щенок, который незаметно выскользнул из стенного шкафа, начал принюхиваться к аромату теплого сырых потрохов, которые я, тщедушно извивающийся, держал в руках.

Докуро-тян торопливо выскочила из своего убежища, подхватила песика и произнесла:

– Ааааах! Сакура-кун, щенок тебя...! ПИ-ПИ-РУ-ПИ-РУ-ПИ-РУ-ПИ-ПИ-РУ-ПИИИ!

Она в панике резко взмахнула вверх-вниз своей битой, и меня окутало магическим сиянием. И тогда ко мне вернулась моя внешность (еще более прекрасная, чем ранее), совсем словно руки любимой жены, обладающей мастерством в наведении порядка, беззаботно демонстрируют сноровку в раскладывании предметов по своим местам. В уголках моих глаз выступила какая-то горячая влага.