Ярким впечатлением навсегда отложилось и самое первое далекое путешествие – в совершенно нефутбольную Индию, где в феврале – марте 1955 года сборная СССР вступила в планомерную двухгодичную подготовку к Олимпийским играм. И потому отложилось, что это был первый выезд воссозданной после разгона сборной, и потому, что никогда еще не приходилось совершать бросок из суровой зимы в знойное лето, и потому, что новые впечатления были окрашены сказочной экзотикой природы, архитектуры, всей обстановки (с бродящими по мостовым коровами, да скачущими обезьянами) и теплом дружеских встреч под лозунгом «Хинди-руси, бхай-бхай!». В то время этот лозунг, означающий в переводе с хинди «Индиец и русский – дружба!», не сходил с газетных страниц и был также популярен, как «русский с китайцем – братья навек». Действительно, принимали советских футболистов как лучших друзей. Как много позже вспоминал Яшин, ему больше никогда не приходилось ощущать такую теплоту отношений.

Игр предстояло за месяц немало, дальний прицел на Олимпиаду требовал проверки резерва, так что перелет по маршруту Москва – Дели с остановкой на два тренировочных матча в Ташкенте совершили около 40 футболистов. Было и интересно, и весело, и ответственно, и при невыносимой жаре, да плотном графике игр – трудно, хотя наши бутсы мелькали на поле вперемежку с босыми ногами хозяев поля, а победы получились крупные. Попадание в сборную футболисты того поколения воспринимали благодарно, и все без исключения старались себя показать, не обращая внимание на климатические условия и напряженный ритм тренировок и игр.

Правда, в результате поездки спартаковский костяк сборной (плюс, разумеется, Яшин), прошедший испытания осенью 1954 года в московских матчах со сборными Швеции (7:0) и Венгрии (1:1), в основном сохранился, но все же с добавлением торпедовской пары Иванов – Стрельцов и игрока бакинского «Нефтяника», будущего динамовского разводящего Юрия Кузнецова. Яшин же свое положение основного вратаря сборной сохранил и закрепил.

Футболисты ахнули, когда в конце поездки старший тренер объявил им, что на лето намечена встреча с чемпионом мира сборной ФРГ. Наступало время тяжелых, но интересных испытаний. С середины 50-х каждый сезон сборной СССР был отмечен событием: 1955 – победа над чемпионом мира, 1956 – олимпийское золото Мельбурна, 1957 – победа в отборочной группе и выход в финальный раунд чемпионата мира, 1958 – дебют в чемпионате мира, 1959 – 100 %-ный результат (три игры – три победы), 1960 – выигрыш Кубка европейских наций, 1961 – победоносное турне по Южной Америке (три игры – три победы). Впрочем, мы невольно въехали в следующее десятилетие, но важно подчеркнуть, что и оно началось с пролонгации победной традиции, которую захватили туда с собой ветераны 50-х Лев Яшин, Игорь Нетто, Валентин Иванов во главе с тренером Гавриилом Качалиным.

Положивший ей, победной традиции, громкое начало матч со сборной ФРГ (или, как тогда переводили у нас название западногерманского государства, ГФР – Германская Федеральная Республика) 21 августа 1955 года на Центральном стадионе «Динамо» в Москве имел глубокий подтекст, и не один. Еще не было забыто кровопролитие военного противостояния, и на рядовых болельщиков, как набивших битком трибуны стадиона, так и необъятной массы остальных, всей страной слушавших по радио полный, 90-минутный репортаж о матче, оказывала давление не только память о войне, гордая и горькая одновременно, но и подогретые советской пропагандой враждебные чувства к немецким «реваншистам». В свою очередь, Кремль придавал футбольной игре более сложный политический смысл в свете состоявшихся почти одновременно первых переговоров с канцлером Конрадом Аденауэром: там рассчитывали на подкрепление политических дивидендов от встречи на высшем уровне спортивным успехом. Поэтому спортивное руководство стояло на ушах, всячески заводя тренеров и игроков, но дополнительных усилий их мотивация не требовала.

Для советского футбола игра имела вполне самостоятельное значение. Ведь это был первый матч с западными профессионалами, и сразу же с чемпионами мира. Правда, после выигрыша мирового первенства 1954 года сборная Западной Германии чаще проигрывала, и тем не менее не каждая команда могла похвастать таким тренером, как Зепп Гербергер, и такими игроками, как вратарь Фриц Геркенрат, защитник Вернер Либрих, нападающие Хельмут Ран и особенно харизматичный лидер чемпионов мира Фриц Вальтер.

По всем этим причинам, пусть сперва с пропагандистским перехлестом, но по сути оправданно, победа над этой командой (3:2) была воспринята у нас с таким воодушевлением. Тем более что по ходу встречи пришлось отыгрываться. Штурм сборной СССР при счете 1:2, напоминавший грозовой шквал, был весьма впечатляющим и за следующие полвека нашел повторение, пожалуй, лишь два раза – в 1968 году, когда в розыгрыше Кубка Европы требовалось выиграть у венгров в Лужниках не меньше, чем 3:0, и в 1999 году, когда сборная России в отборочном матче Евро-2000 одолела, проигрывая по ходу встречи, чемпиона мира – сборную Франции (3:2), только не в Москве, а в Париже.

Тогда же, в 1955-м, на старом добром стадионе «Динамо», когда второй мяч влетел в сетку ворот Льва Яшина, тот был близок к отчаянию. Но предательскую мысль о проигрыше быстро отбросил, стал громко заводить партнеров, завязывая комбинации от своих ворот. Уловил такую же страсть в отчаянных усилиях Игоря Нетто, который срочно восстановил свою привычку хозяйничать в центре поля. 60 тысяч зрителей неистово поддерживали победный порыв, голами двух Анатолиев – Ильина и Масленкина принесший в конце концов победу. Футболисты уходили с поля, не слыша рев воодушевленных трибун. В раздевалке валились в кресла от усталости и опустошения, не в силах нагнуться, чтобы расшнуровать бутсы. Не могли даже улыбаться – не было сил ощутить счастье победы, которое пришло, пожалуй, только к вечеру, когда команду чествовали в летнем саду «Эрмитаж».

«Матчи с венгерскими футболистами были для сборной СССР неоценимой школой познания лучших европейских образцов». На снимке: фрагмент матча СССР – Венгрия в Москве 26 сентября 1954 г. (1:1)

Счастье имеет привычку быстро улетучиваться. На следующий день Яшина прострелила мысль о своей неудачной игре. Но судил он себя строже профессиональных наблюдателей. В брошюре «Международные встречи советских футболистов в 1955 году», составленной для служебного пользования по поручению Всесоюзного тренерского совета А.А.Соколовым и Б.Я. Цириком с использованием отчета тренеров сборной, игра каждого футболиста советской команды получила экспертное заключение. Действия Яшина были оценены так: «Провел игру удовлетворительно. Смело играл в штрафной площади и вне ее. Ликвидировал несколько возможных прорывов, играя за штрафной площадью. Единственный в обороне (в первом тайме), кто все время руководил, подбадривал, подсказывал. Взял трудный мяч от Харперса. Организацию атаки затягивал больше, чем нужно, посылал иногда мячи в глубину обороны немцев высокой передачей. Допускал технические ошибки (отскоки мяча при ловле). Совершил грубую ошибку, повлиявшую на результат. При выходе № 11 с мячом к линии ворот, в то время как он еще не дошел до линии два метра (в четырех метрах от стойки), Яшин вышел из ворот на перехват, открыл угол, и № 11 (Шефер. – АС.)забил мяч».

Корявый стиль документа сохранен, но важнее достоверность, по крайней мере в оценке группы специалистов. Сам Яшин предъявлял себе еще больше претензий. Спустя много лет вспоминал перипетии этой знаковой игры, как будто она состоялась вчера: сетовал на скованность, мешавшую принимать решения быстро и точно, ощущал вину за оба гола. Не щадил себя за игру с чемпионом мира даже по прошествии времени. Хотя на его общую оценку исторической встречи это не повлияло: «выигрыш не принес нам ни титулов, ни медалей, но для нашего футбола он был важнее любого официального, может, даже финального матча».