– Остановись, паршивый эстет!
– заорал Платон срывающимся от бешенства голосом. Колпак больно вдавился в плечи.

Платон замотал головой. Тотчас два захвата аккуратно прижались к его щекам. Платон представил, какой хохот поднимется в конференц-зале при его появлении, как ему придется объяснять, что эксперимент, долженствующий подтвердить его теорию, обернулся против него, и беззвучно заплакал…

Через несколько минут колпак взмыл вверх.

– Вот теперь вы красивы!
– медовым голосом произнес “Маэстро” и подкатил к нему зеркало. Платон подумал, что сейчас сойдет с ума: на него глядело чудовище. Вне себя от ярости, он с воплем пнул зеркало ногой. Посыпались осколки. Блуждающий взгляд Платона упал на увесистый гайковерт, валяющийся в подвале с незапамятных времен. Платон с натугой вознес его над головой и застонал от наслаждения, когда сверкающее полушарие электронного парикмахера брызнуло водопадом разноцветных искр-.

…На улицу он выбирался, закрывая голову полой пиджака.

О счастье!
– у подъезда стоял свободный гравикар. На этот раз внимание Платона не рассеивалось. Гравикар, как по ниточке, Несся… к ближайшей парикмахерской.

Сотрудники остолбенели, когда Платон ввалился в лабораторию безволосый и безбровый. Потом Михаил медленно снял очки, поморгал задумчиво, подумал и вдруг поспешно уткнулся лицом в ладони, а Евген, не выдержав, захохотал во все горло, жестоко и нечестиво.

Платон уперся в помощников свирепым взглядом, и они проглотили смех. У Михаила даже сделалось испуганное лицо, когда он докладывал: - Наконец-то нам повезло. Ученый совет разрешил использовать “Маэстро” в качестве иллюстрации к докладу. А профессор Степанов как официальный оппонент согласен быть первым клиентом. Мы можем перенести робота в конференц-зал…

– Можете!
– рявкнул Платон.
– Бегите за ним! Толкайтесь на лестнице! Отпихивайте друг друга локтями! Только… не забудьте прихватить авоську с самыми мелкими ячейками.

Главный архитектор региона выпятил подбородок, его глаза стали белыми от бешенства.

– Вы знаете, что случилось в микрорайоне на Салтовке, который вы проектировали?

– Комиссией принят благополучно, - отрапортовал Стельмах бодро, но сердце ухнуло вниз.
– Дома вроде бы еще не завалились.

Но генеральный шутки не принял. Он все еще смотрел в упор на главного архитектора города, и тот, ощутив серьезные нелады, перестал улыбаться.

– Вы знаете, - злым голосом сказал генеральный, - что сейчас ваш микрорайон пуст?

– Как пуст?
– растерялся Стельмах.
– Заселение началось еще три месяца тому назад!

– А покидать начали тут же!

Стельмах пробормотал в сильнейшей растерянности:

– Ума не приложу…

Генеральный посмотрел остро, сказал, как припечатал:

– При обилии жилплощади такое встречается, но в таких масштабах впервые! Немедленно отправляйтесь в Салтовку, обследуйте, через два дня представите заключение. А также соображения по поводу того, что и как улучшить, дабы люди там поселились. Имейте в виду, вряд ли вы отделаетесь простеньким выговором!

– Хорошо, Алексей Алексеевич, - пробормотал Стельмах.

Когда он был уже у двери, в спину ударил вновь посвирепевший голос Бауло:

– Кстати, многие из вашего микрорайона разбрелись не по городу, а выехали вообще! Сейчас, как вы знаете, вновь строят села, признали их рентабельными на новом этапе, так вот, ваши жильцы почти целиком заселили одно из них - Красное. Советую побывать, взглянуть: что они там нашли?

…Взволнованный, он гнал машину на полной скорости. В чем дело? Современная концепция градостроительства базируется на том, что человек на протяжении жизни должен менять жилище пять-семь раз: для одного и того же человека с возрастом меняются требования к жилищу. Но что мог каждый из нас сделать раньше для метаморфозы своей квартиры? Разве что выбросить гантели и купить объемистую аптечку, а вот перетащить квартиру из шумного центра на окраину или даже просто перепланировать комнаты не мог никто. Он сделал крутой разворот, так что машина завизжала, подумал хмуро, что такая концепция сыграла на руку и халтурщикам из СМУ. Раз квартира не закрепляется намертво за одним человеком, то чего им отделывать ее, временную? К тому же все равно стоять этим тридцатиэтажным времянкам недолго: через двадцать-тридцать лет снова на слом, дабы уступили место еще более современным, еще более усовершенствованным… Вот и пекут их как глиняные пирожки: быстро, споро…

Он бросил машину возле самого высокого здания, метнулся в подъезд. Скоростной лифт рванулся вверх, тревожно замелькали сигнальные огоньки шахты. Он нетерпеливо ждал, когда щелкнет реле и створки распахнутся.

Почти бегом вбежал в кем-то брошенную квартиру, услышал сбоку движение, в панике метнулся в сторону, опомнился лишь у окна:

– Тьфу… как вы сюда попали?

В дверях соседней комнаты стояла его нынешняя помощница, Валентина Кузьменко, юный архитектор, присланный по распределению из всемирно известного Черкасского института.

– Я знала, что вы приедете именно сюда, - ответила она просто и подняла на него ясные глаза.
– Я еще много не знаю в архитектуре, но ваши привычки уже изучила.

– За два дня?
– удивился он.

– Этого немало, - возразила она.

– Ох Валя! Лучше бы вы осваивали современные тенденции архитектуры!

– Для меня это не менее важно, - ответила она загадочно.
– Так с чего начнем?

– Не знаю, - буркнул он, возвращаясь к неприятной действительности.
– Сперва просто посмотрим.