Бориса Ивановича Ивакина, полковника военной контрразведки ФСБ, убили прямо в больничной палате, днем, на глазах медперсонала госпиталя, куда его перевезли из больницы «Скорой помощи» после операции. Двое неизвестных в белых халатах, из-под которых виднелись генеральские кители и брюки с лампасами, принятые за высокое военное начальство, вошли к нему в палату вместе с медсестрой, когда телохранители полковника по какой-то причине покинули свой пост, ударили медсестру по голове, а когда она пришла в себя, Ивакин был уже мертв. В груди его торчал узкий и длинный кинжал, известный среди специалистов под названием баллок. Спасти полковника не удалось. Задержать убийц тоже. Генеральские мундиры были потом найдены в туалете на втором этаже госпиталя, а телохранители Ивакина — в том же туалете, но без оружия, в полной отключке, словно накачались наркотиками. О том, что такое их состояние вызвано излучением гипногенератора «удав», стало известно позже.

На генерала Дикого была совершена попытка нападения, едва не увенчавшаяся успехом. Он возвращался домой с работы поздно вечером в сопровождении двух телохранителей, и как только вышел из машины, раздались выстрелы. Стреляли с двух сторон: из полуподвального окна рядом с подъездом и со стороны стоянки автомашин в двадцати метрах. Телохранители генерала были убиты практически мгновенно, сам же он, владея спецтехникой передвижения в боевых условиях и воинскими искусствами, успел открыть ответный огонь и укрыться в подъезде, где его ждал еще один киллер — «контролер». Но киллеру не повезло, Валентин Анатольевич увидел его вовремя и выстрелил первым. Три пули достались и самому генералу, однако он все же уцелел.

Матвей Соболев узнал об этом поздно ночью, позвонив Дикому домой и услышав от его жены печальную весть. В задумчивости походил по комнатам, чувствуя дискомфорт, связанный с отсутствием Кристины. Он уже заметил, что острая необходимость в любимой женщине пропадает, когда она рядом, зато когда ее нет — ощущение сердечной недостаточности сводит с ума.

Сел за компьютер, поработал с каналами секретной сети ФСБ и МВД, узнал новые подробности прохождения по цепи исполнителей приказа о задержании «особо опасных преступников», одним из которых был он сам, но в голову ничего путного не шло. Перед глазами стояло замкнутое, суровое лицо «викинга» — Бориса Ивановича Ивакина, а в ушах снова и снова звучали слова Светлены: «Действуй, иначе опоздаешь…» Неужели он в самом деле не может изменить запланированный мирозданием порядок вещей? Ведь и в том, прошлом варианте бытия Ивакина убили, Дикого ранили, Илью Муромца подстрелили, и в этом повторяется то же самое, несмотря на попытки изменить ход событий и знание того, что произойдет. Или он плохо старается?

Матвей выключил компьютер, походил по непривычно пустым и тихим комнатам, бесцельно дотрагиваясь до вещей Кристины, чувствуя себя странно одиноким, потом позвонил Горшину. Однако Тараса не было дома, его автоответчик, как живой человек, с иронией посоветовал поискать хозяина в астрале, и Матвей с усмешкой бросил трубку. Но тут же поднял снова — телефон зазвонил сам. Однако голос принадлежал не Тарасу. Матвей не сразу узнал Самандара.

— Есть разговор, — сказал Вахид Тожиевич.

— Говорите, — сказал Матвей, озадаченный тем, что Самандару известен его секретный телефон с кодовым опознавателем.

— Не по телефону.

Идти никуда Матвею не хотелось, но так как Посвященные не будут звонить зря, он согласился.

— Где?

— У вас, если не возражаете, я тут неподалеку.

— Жду. — Матвей выключил телефон, прикинул варианты заинтересованности директора МИЦБИ в контакте с ним, на всякий случай сварил кофе и снова кругами пошел по квартире.

Вахид Тожиевич позвонил в дверь через двадцать минут. Вошел сосредоточенно-деловой, налитый упругой силой. Замкнутое, бесстрастное лицо его напоминало лицо игрока в покер, ведущего свою игру.

— Проходите, — повел рукой Матвей, приглашая гостя в гостиную.

— Я всего на минуту, — сказал Самандар, входя в комнату, не снимая туфель, остановился у журнального столика. Матвей пожал плечами, вошел следом и встал напротив.

— Слушаю вас.

Взгляд Самандара из-под черных густых бровей был стремителен и остр, но пробить ледяную сталь глаз хозяина не смог.

— У вас есть то, что интересует и меня.

— Конкретно?

— «Черный файл». Программа вызова Конкере.

— И что же? — Матвей был неприятно поражен осведомленностью Самандара и даже прикинул, от кого тот мог узнать о походе на дачу Ельшина (Вася Баловень! Только он мог похвастаться перед Ульяной, а та сказала Вахиду…), но на лице его ничего не отразилось.

— Предлагаю свою помощь в контакте. Одному вам не справиться с проекцией Монарха, владеющей всем спектром Сил Мира.

— Я не собираюсь контактировать с Монархом, — равнодушно проговорил Матвей, мысленно добавив: «пока».

Тонкие губы Самандара слегка раздвинулись в едва заметной саркастической улыбке.

— Если бы это было так, вам незачем было бы проникать на дачу генерала Ельшина. Итак, вы не хотите, чтобы я подстраховал вас?

— Не хочу, — подтвердил Матвей.

— Вы рискуете… и даже не жизнью — свободой воли! Любой контакт с Конкере заканчивается зомбированием контактера. Вы не справитесь.

— У вас все?

Самандар бросил еще один острый взгляд — выпад воздействия на психофизическом уровне, воспринимаемый как парализующий удар по голове, но Матвей легко отвел удар «поворотом психики вокруг оси» и ответил «пощечиной» — отрезвляющим пси-уколом на частоте гашения сознания. Вахид Тожиевич отшатнулся, бледнея, он не ожидал такого владения пси-полями от какого-то там «незавершенного аватары», вдобавок не признанного Кругом.