За стойкой бара копошилась симпатичная блондинка в обтягивающем тело черном фирменном комбинезончике, обслуживая редких покупателей. Она как раз отпустила пиво молодой паре, когда трое профи, на которых обратил внимание Василий, начали действовать. Блондинка успела лишь набрать сумму покупки на кассовом аппарате, когда один из троих молодцов вскочил, ударом ноги сорвал дверцу бара, ворвался за прилавок и резко оттолкнул барменшу от стойки, так что она ударилась головой о резной столбик, поддерживающий полки с набором бутылок, и потеряла сознание. Вскочили и двое других парней, вошли за стойку, начали обшаривать полки, ощупали барменшу и нашли в кармашке ее комбинезончика несколько купюр достоинством в пятьдесят тысяч рублей.

— Что я говорил! — торжествующе сказал один из них, показывая купюры. — Заначила!

Посетители ресторана ошалело глядели на «рэкетиров», и не думающих убегать, но вмешиваться не решались. К бару подбежал седовласый мужчина в черном костюме, доставая на ходу сотовый телефон.

— Кто вы такие?! В чем дело? Сейчас же прекратите, иначе я вызову ми… — Договорить ему не дали. Широколицый молодой человек с толстыми губами и носом ударил его в грудь, сбил с ног, отобрал телефон и ударил ногой в бок. И в это время к ним подошел Василий.

— Проблемы, молодые люди?

— Не вмешивайся, — посмотрел на него мельком широколицый, — а то проблемы будут у тебя. — Вдавил кнопку телефона, собираясь вызвать кого-то, но сказать ничего не успел, телефон вдруг словно сам собой выскочил из его руки и перекочевал к Балуеву.

— Покажи-ка документ, — сказал тот хладнокровно.

— Чего?! — вытаращил глаза молодой человек. — А ну пошел отсюда, пока цел! — Он сунул руку под мышку, и Василий с удовольствием «выстрелил» пальцем ему в шею. Посмотрел на упавшего, перевел взгляд на ошеломленных приятелей широколицего.

— Плохо со слухом, орлы? Документы есть? Только, ради Бога, не хватайтесь за пушки, а то я человек нервный и могу сильно испугаться.

— Ах ты, курва! — выдохнул тот, что ударил барменшу, выхватил пистолет… и с грохотом влип в открытую полку бара, обрушив на пол батарею бутылок. Его напарник не внял предупреждению, тоже цапнул пистолет из подмышечной кобуры, и Василию пришлось бить его в полную силу, ногой в прыжке — в подбородок, что получилось весьма картинно и эффектно. Поправив рубашку и ремень брюк, он вернулся на место и сказал пришедшему в себя седому метрдотелю:

— Вызовите милицию и посмотрите свою работницу, может, ей нужна помощь.

ОМОН прибыл на удивление быстро, Вася не успел даже доесть свой овощной стэйк. Старший группы, вооруженный автоматом, привел в чувство широколицего, пошептался с ним и подошел к Василию.

— Ты, что ли, устроил тут дебош?

— Лейтенант, — проникновенно ответил Василий, — я понимаю, что эти ребята не рэкетиры… Кстати, из какой они команды?

— Налоговая полиция, — сказал узкоглазый омоновец.

— Налоговая? — удивился Вася. — Что же это они так грубо работают? Людей избивают. По-моему, это явное превышение служебных полномочий. Я пытался им объяснить, что они не правы, но ребята не поняли, а когда мне в лицо суют пистолет, я очень огорчаюсь.

Омоновец оглядел Василия с ног до головы, чуть довернул автомат, чтобы ствол его смотрел в грудь сидящего за столиком Балуева.

— Я вижу, ты тоже парень не промах. Ксива есть?

— А как же? — усмехнулся Вася. — Только если я ее тебе покажу, ты не обрадуешься.

— А ты покажи.

— Вяжи его, Сомов! — подошел к ним помятый командир тройки налоговых полицейских. — За нападение при исполнении… я его, гада!..

Вася поднял на него похолодевшие глаза.

— Малыш, заткни хайло, не то спишут из рядов вчистую. Да и ты, лейтенант, отверни пушечку-то, ужас как я этого не люблю.

— Махни чем-нибудь, мы и отстанем, — растянул губы в улыбке узкоглазый омоновец.

Вася «махнул» — достал и спрятал в карман свое удостоверение сотрудника ФСБ.

— По делам? — убрал автомат лейтенант.

— Позвони по 09, там скажут, — ответил Вася.

Омоновец понимающе хмыкнул, отошел, поговорил с минуту с приходящими в себя полицейскими и увел свой наряд. Потянулись к выходу и молодцы в штатском, поглядывая на доедающего обед Балуева совсем не по-дружески.

— Ты мне еще попадешься… — прошипел широколицый, и Вася вдруг понял, что эта его стычка с охамевшими работниками налоговой службы, воюющими только с теми, кто беспомощен и на виду — с мелкими торговцами, киоскерами, лоточниками, барменами, владельцами небольших ресторанов, — всего лишь прелюдия к более серьезным разборкам, ценой которым может стать свобода или жизнь.

Не то чтобы с этого момента Василий стал вести себя сдержаннее и осторожнее, серьезнее, что ли, он и без напоминания извне всегда был готов к адекватному ответу, просто теперь он стал оценивать обстановку под другим углом — с точки зрения угрозы тем, с кем он подружился, и его поведение в общей картине взаимодействия Посвященных, силовых и криминальных структур, сил тьмы и света — в широком плане начинало играть какую-то особую роль.

Второй инцидент, позволивший Васе снова вспомнить о «сгущении туч над головой», произошел с ним в Парке Есенина. Машину он поставил на платной стоянке возле входа в парк, взял мороженое и прошелся по тенистым березовым и ольховым аллеям, жалея, что рядом нет Ульяны. Посидел на скамеечке у пруда, глядя, как молодежь катается на желтеньких катамаранчиках, потом выбрал скамеечку напротив детской площадки с аттракционами и колесом обозрения и стал наблюдать за суетой мамаш и бабушек, контролирующих своих чад.