Территорию больницы он не знал, поэтому просто заехал внутрь и поставил машину у главного корпуса. Ни «Вольво», ни джип заезжать за ограду не стали, из чего Вася сделал вывод, что брать его здесь не будут. Подумал: «Ну-ну, парни, поиграем в кошки-мышки». Нашел психотерапевтическое отделение, спросил у проходящей медсестры, где находится кабинет врачей, и предстал пред светлые очи Ивана Терентьевича Парамонова, который сидел в белом халате за пультом какого-то медицинского аппарата, похожего на детектор лжи, и разговаривал с двумя женщинами в халатах. Увидев Балуева, он извинился, встал и вышел с ним в коридор, спокойный и уравновешенный.

— Что-нибудь случилось, Василий Никифорович?

— За нами пришли.

— Рассказывайте.

Вася вкратце поделился с Иваном Терентьевичем своими наблюдениями.

— Странно, — сказал тот задумчиво. — Чтобы вот так запросто выйти на сотрудника ФСБ вашего уровня, надо всего-навсего знать, где он находится. С другой стороны, нас могли просчитать и другие наши неприятели и пустить по следу команду.

— Кардиналы Союза? Рыков?

— Рыков, Юрьев, Носовой, Мурашов… кто-то из них. Кстати, у каждого кардинала имеется свой манипул — команда профессионалов слежки, задержания и исполнения решений.

— Вы думаете, они?

— Не похоже, я не чувствую потока внимания, то есть пси-излучения иерархов, которым отмечены их люди.

— Печать зла?

— Можно сказать и так, — улыбнулся Парамонов. — Где ваша машина?

— У входа в корпус.

— Я свою, к сожалению, дал на полдня приятелю, придется использовать вашу. Садитесь и объезжайте корпус справа, я выйду служебным ходом во двор и покажу проезд через территорию больницы. Поедем к Уле, а по пути подумаем, что можно предпринять.

— Надо еще предупредить Кристину.

— Я предупрежу, не беспокойтесь.

Парамонов вернулся в кабинет. Вася направился по коридору к выходу и сразу увидел молодого парня в спортивном костюме и куртке, входившего в здание. Тот заметил его позже, поэтому отступить не успел.

— Привет, Гриша, — широко улыбаясь, подошел к нему Василий, протягивая руку для рукопожатия. — Сколько лет, сколько зим. Какими судьбами?

Конечно, Вася не был знаком со «спортсменом», но эффект «узнавания» всегда срабатывал безошибочно, сработал и на сей раз.

— Привет, — буркнул «спортсмен», включаясь в игру… и тут же выключаясь от мгновенного незаметного удара в лоб. Вася заботливо поддержал его, повел по коридору мимо кабинетов, приговаривая для спешащих по делам медсестер и врачей:

— Сейчас пройдет, терпи, Гриша, доктор посмотрит и вылечит, терпи…

Коридор вильнул, выводя их в холл со стульями и пальмами в кадках, где сидели двое мужчин в возрасте. Вася усадил «спортсмена» на стул, сдавил ему сухожилие на плече, спросил в ухо:

— Что за контора меня «пасет»?

Парень промычал что-то, силясь вдохнуть воздух, глаза его оставались мутными, вряд ли он соображал, что с ним случилось. Вася сунул руку ему за пазуху, нащупал кобуру и рукоять пистолета, потом обшарил карманы куртки и брюк — больные за пальмой не обращали на него внимания, — ничего не нашел и встал.

— Посиди, Гриша, я схожу за врачом.

Через минуту он сел в машину, отметив появление еще двух «спортсменов» у входа в корпус. Они ждали своего разведчика. Вася включил двигатель, медленно развернулся, но поехал не на улицу, а свернул направо, поймав движение «спортсменов»: один нырнул в здание, второй ринулся к воротам, на улицу, где стояли машины преследователей.

Иван Терентьевич вышел из двери служебного выхода, как только машина Балуева обогнула здание, сел в кабину.

— Прямо, потом у развилки налево, по серпантину вниз и мимо морга к парку… Почему задержались?

— Наткнулся на разведчика, зашел в больницу поглядеть, где я. Но ошибся. Я, между прочим, тоже. Сказать, кто и откуда, он не смог.

— Жаль. Так, здесь правее, у сарая налево. Ворота, наверное, с этой стороны заперты, я открою.

— Сидите.

Вася подъехал к деревянной решетке ворот с висячим замком, надавил капотом, ворота с хрустом распахнулись, сломав петлю с замком. Спустя короткое время машина была уже в балке за больницей, выехала на дорогу, обогнала троллейбус номер пять, переехала мост через реку, выскочила на площадь Есенина с драмтеатром и свернула на улицу Урицкого, на которой был расположен мединститут.

— Остановитесь у ресторана.

— Но ведь Уля, наверное, в институте…

— Я ее позвал.

— Каким образом? — Вася в недоумении глянул на по-деловому сосредоточенное и спокойное лицо Посвященного, встретил его дружелюбный взгляд с ироничной искоркой в глубине и все понял. Он остановил «шестерку» у ресторана «Рязань», и в нее тотчас же села Ульяна, появившаяся словно ниоткуда, буквально из воздуха.

— Объясните, что происходит, мужчины. Доброе утро, Василий.

— Доброе утро, призрак. Нас… — Вася не договорил, заметив в зеркальце заднего вида появившиеся в конце улицы «Вольво» и «Ниссан». — Ах ты, мама моя! Вот они!