– В нашем распоряжении около пятидесяти часов по субъективному счету времени. Если за этот срок мы уничтожим рой, запасов антигелия хватит для возвращения на инерционную траекторию. В противном случае "Фотон" не сможет выйти в район солнечной системы.

– Неправда, Новак!
– крикнул Торрена.
– У нас гораздо больше антигелия. Его хватит на месяц отклонения.

– Следует учитывать, - с максимальной бесстрастностью возразил капитан, - что часть антигелия придется истратить на истребление "ракеток".
– Он помолчал.
– Повторяю еще раз: в той ситуации, в которой оказались мы, подозрение, что "ракетки" несут опасность агрессии против Земли, является решающим. Даже если вероятность такого события - одна тысячная... Поэтому предлагаю членам экспедиции прекратить ненужную дискуссию. После остановки двигателей всем собраться в общем зале для разработки плана действий.

– Я с вами, Новак! Слышите?
– это сказал Ло Вей. Его тонкий голос звучал очень решительно.
– Вы правы - и я с вами.

И тотчас из другого динамика крикнул Максим Лихо:

– Вас двое - нас четверо. Мы не дадим вам совершить преступление! Слышите: не дадим!

Они не прекратили "дискуссию". Те времена, когда за попытку бунта на корабле вздергивали на рею, ушли в далекое прошлое. Да и проблема - это понимали все - была серьезнее, чем жизнь и благополучие каждого. Обстановка в звездолете накалялась с каждым часом тем более, что каждый был прикован к своему месту перегрузкой и не мог ничего предпринять.

...Конечно, идти в общий зал не было никакого смысла. И Новак совершил еще одно преступление, обдуманной гнусности которого ему не забыть до конца своих дней. Он, выключив общий микрофон, предупредил по проводной связи Ло Вея, чтобы тот опоздал к началу сбора в общем зале. Они встретились около дверей. Ло был бледен, но решителен.

– Что вы думаете делать?

– Прежде всего запереть их здесь.
– Антон мотнул головой в сторону общего зала.
– Иначе они помешают...

– Что вы, Новак, - Ло Вей нахмурился, опустил голову, - это же... он с трудом нашел почти забытое слово, - обман. Нам еще три года лететь вместе. Как мы сможем смотреть им в глаза?

– Иначе нельзя! Иначе мне не остается ничего, как вернуться в рубку и разбить навигационный пульт, как вы не понимаете! Если они будут мешать, мы ничего не сделаем... Может, потом они поймут, что мы поступали так в интересах человечества. Ну - действовать!

Вверху в стене была утоплена герметическая "дверь безопасности", которой еще ни разу не пользовались: она была предусмотрена во всех отсеках звездолета на случай, если метеорит пробьет оболочку корабля и воздух из коридора начнет вытекать в пространство. Новак сломал стекло автомата, приводящего дверь в действие, подвинтил нужные рычажки - и сплошная масса блестящей брони мягко опустилась по направляющим до пола. Ло Вей накрепко завинтил два затвора - вверху и внизу.

Все это было проделано быстрее, чем в зале успели что-то понять. Но как только Новак отнял руку от автомата, на него навалилось никогда еще не пережитое ощущение совершенной подлости. За дверью были его товарищи, с которыми он жил, работал, делил и мысли, и опасности, и удачи. Правда, они противостоят друг другу сейчас; но одно дело - спорить, а другое предпринять против них такое...
– Антон взглянул на Ло Вея и увидел в его глазах то же: омерзение, отвращение к себе.

Реакция была настолько сильной, что они едва не бросились вместе отвинчивать затворы. Потом овладели собой.

6

– Зачем вы разогнали звездолет до такой скорости, Антон? Трудно будет возвращаться на расчетную траекторию.

– Чтобы уничтожить рой наверняка. Так вышло по расчетам.
– Голос капитана звучал прерывисто. Он только что окончил устанавливать контейнер на носу ракеты и сейчас, устало прислонясь к стене кабины, расшивал скафандр.
– Видите ли, ракета-разведчик не может развить ускорения больше километра в секунду за секунду. При малых скоростях "Фотона" и роя она покроет расстояние между ними за сорок пять - пятьдесят секунд. Это солидное время в восприятии "ракеток" - они успеют заметить опасность и разлететься. Пришлось бы выпустить огромный заряд антигелия, почти половину нашего запаса. Это было бы опасно для звездолета...

– Понимаю: вы решили использовать релятивистские эффекты?
– Ло Вей кивнул, не отрывая взгляда от пульта управления ракетой: он настраивал ее для автоматического полета.

– Да. При такой скорости мы выигрываем во времени в шесть раз. Теперь "ракетки" если и заметят встречное тело, все равно не успеют уклониться... Все готово?

– Готово.

Через соединительную камеру они вышли из разведракеты в коридор звездолета. Новак отключил электромагнитные держатели: теперь ракета висела в жерле катапульты, связанная с "Фотоном-2" лишь малыми силами тяготения.

Антон и Ло направились в камеру управления катапультой. Гулкая тишина коридора настороженно слушала их быстрые шаги. Ло Вей остановился у двери общего зала:

– Смотрите!

В бронированном щите зияла овальная дыра с неровными оплавленными краями. Ло просунул в нее голову, посмотрел в зал - там было пусто.

Новак потрогал край дыры пальцами.

– Вырезали током. Теперь они ищут нас. Идем скорей!

...Ближайшая уже затерялась во вращающемся пространстве. В том месте, куда, как в туннель, сходились звездные круги, в темноте парил рой. Ло Вей направил на него параболические антенны радиотелескопов. На экране появился сгусток из множества зеленых точек. Было видно, как "ракетки" медленно сновали в рое. Ло принялся промерять точное расстояние между звездолетом и роем, чтобы передать автоматам ракеты-разведчика последние поправки.