«Это Лючера-Элиза, — говорю я себе, — Носитель Божественного камня».

Химена немного расслабляет завязки на моей груди, как раз достаточно, чтобы привлечь внимание. Затем я взбираюсь на свою огромную постель, где она расправляет покрывала вокруг меня, укладывает мне волосы на плечи и дает в руки Священный текст, чтобы в ожидании визита Алехандро я могла делать вид, что читаю.

Я жду очень долго, сердце бьется в горле, и я чувствую себя глупо. Хорошо, что Косме не прислуживает мне по вечерам и только Химене известно, как я страдаю. Через некоторое время я откладываю чтение и начинаю молиться, и Божественный камень посылает расслабляющие вибрации моим пальцам. Я погружаюсь в дрему.

Он стучит.

Я вскакиваю, на мгновение чувствуя себя смущенной. Свеча уже наполовину сгорела, и немного воска застыло на моем ночном столике. После второго стука я приглашаю его войти. Пока поворачивается ручка двери, я успеваю испугаться, что у меня на щеке слюна и что моя сорочка сползла ниже приличного, но я забываю обо всем, как только вижу его лицо.

— Надеюсь, я не слишком поздно, — шепчет он. — Генерал Луз-Мануэль продержал меня почти весь день.

— Нет, конечно же нет. Я просто… — Священный текст лежит перевернутый на кровати, зависнув одним углом над краем. Я хихикаю. — Полагаю, я задремала за чтением.

Алехандро садится передо мной на край постели. Он достаточно высокий, чтобы забираться на нее без табуретки.

— Ты всегда была столь благочестива?

Я пожимаю плечами.

— Я изучала священные книги с тех пор, как была маленькой девочкой. — Все до одной, кроме Гомерова «Откровения». — Это казалось логичным, учитывая Божественный камень.

И все равно этого было недостаточно. Господь остается непостижимым для меня, я чувствую себя не ближе к встрече со своим героическим будущим, чем в тот день, когда шестнадцать лет назад камень застрял у меня в пупке.

Он подается вперед и берет меня за руку. Большим пальцем он нежно гладит костяшки моих пальцев, и вся моя рука трепещет. Когда он рядом, так тяжело дышать.

— Элиза. — Его голос ниже обычного. — Спасибо тебе за то, что погуляла с Розарио. Это дало мне возможность сделать несколько важных дел.

Он улыбается, а его веки тяжелы от усталости.

— Мой сын тебя обожает.

Воспоминание о маленьком негоднике помогает мне справиться с голосом.

— Что-то я в этом не уверена.

— Этим вечером он говорил только о тебе.

— Правда?

— Правда.

— Что ж, мне он тоже понравился. — Удивительно, но это правда.

— Ты будешь великой королевой.

Мой рот раскрывается. Я смотрю на него, будто окаменев.

Он лишь кивает, не обращая внимания на мое удивление.

— Скоро я объявлю о нашей помолвке.

Он наклоняется и целует меня в щеку, немного растягивая момент. У него мягкие, слегка влажные губы. Вот бы он немного подвинул их, прямо к моим губам.

Я бормочу непонятные слова вежливости, пока он удаляется, потом наблюдаю, как он уходит, переступая длинными ногами. Дверь в комнату Алехандро закрывается, и замок щелкает прежде, чем до меня доходит смысл его слов.

Помолвка.

Он не собирается сообщать жителям Джойи Д'Арена, что мы уже женаты.

Сегодня я трижды проявляла силу воли — на заседании Совета, с Розарио и с Косме. Но с Алехандро я превращаюсь в беспомощное желе. Он хороший человек, я не сомневаюсь. И ослепительно красивый. Но мне не нравится, в кого я превращаюсь рядом с ним.

Мне надоело, что со мной обращаются как с ребенком. Я устала от секретов. Все произошедшее вызывает у меня отвращение. Злость закипает во мне, и я чувствую себя смелой. Достаточно смелой, чтобы крикнуть: «Химена!»

С растрепанными волосами она бежит через атриум.

— Что случилось? Ты в порядке?

— Химена, почему я в опасности? Почему здесь мне находиться безопаснее, чем в Оровалле?

С поникшими плечами она прислоняется к арке. Я вижу борьбу на ее лице — морщины бороздят лоб, губы сжаты в ниточку. Ее верования, воспитанные Виа-Реформа, мешают ей обсуждать со мной Божественный камень. Но она этого хочет. Я знаю.

Я мягко говорю:

— Разве ты не думаешь, что для моей безопасности лучше, чтобы я знала, с чем мне предстоит столкнуться?

На ее лице возникает выражение покорности, она вздыхает.

— Имели место некоторые… инциденты. Совсем недавно твоего дегустатора отравили.

— Дегустатора? Когда?

— За несколько месяцев до того, как ты вышла замуж за короля.

— У меня был дегустатор?

Она ничего не отвечает.

Мое сердце дико стучит. Кто-то пытался убить меня.