— Тим! — вскрикнула я, и в то же самое мгновение и он узнал меня.

— Мела! Клянусь всем святым!

Тим шагнул вперед и схватил меня за руку. Я закрыла за ним дверь, а потом повернулась к нему лицом к лицу. Думаю, мы оба имели бледный вид. Он был ошеломлен, словно увидел призрак, меня била дрожь.

— Тим… Ох, Тим, откуда ты взялся здесь? — пролепетала я.

— Не могу поверить в то, что ты реальна, — проговорил он, игнорируя мой вопрос.

Сделав шаг ко мне, он обнял меня за плечи.

— Мне так не хватало тебя, Мела! Ты получила мое письмо?

— Какое письмо? — удивилась я.

— Которое я отправил тебе несколько дней назад. Впрочем, едва ли ты могла получить его. Я послал его в Лондон.

— Конечно же нет. Или ты думаешь, что, получив его, я бы смогла так изумиться, увидев тебя здесь?

— Но ты ведь рада мне, правда?

Я уже собралась ответить ему, но вдруг вспомнила — Питер! Я отшатнулась от Тима, пытаясь собраться с мыслями, вопреки отчаянно колотящемуся сердцу, которое стремилось выпрыгнуть из груди.

— Подожди-ка, Тим, — сказала я. — Давай начнем сначала.

— Отлично, только, Мела, мне нужно столько рассказать тебе. Пойдем, сядем где-нибудь и облегчим наши души. Но ты ведь рада видеть меня, правда?

— Я удивлена.

— Я спрашивал тебя не об этом. Так как ты не получила моего письма, то не знаешь, что в нем. Но, я вижу, ты все злишься на меня, так ведь?

— Злюсь? Я и не думала на тебя злиться.

— Так что же тогда, — продолжал настаивать Тим, несколько смутившись. — Понимаешь, Мела, со всей этой глупостью… с Виннипегом, покончено раз и навсегда.

— Ты имеешь в виду эту Одри Герман? — спросила я ледяным голосом, отметив про себя, что имя его девицы мне удалось произнести с трудом.

— Конечно же! Я был таким дураком — и прекрасно понимаю это — и, когда узнал, что ты уехала, готов был задать себе настоящую трепку за то, что был таким идиотом. Я люблю тебя, Мела, и всегда любил.

Я молча взирала на него, не очень понимая, о чем он говорит, не в силах поверить в то, что я вижу все это не в каком-то фантастическом сне, готовая в любой момент пробудиться. Тим говорит мне такие слова! Те самые, которые я так хотела услышать, о которых в слезах ночь за ночью молилась. И вот наконец я услышала их теперь, когда я уже целый час замужем за другим человеком!

Вероятно, я должна была ощутить всю сладость отмщения — теперь, когда я могла причинить ему такую же боль, какую сама испытала в Монреале, когда я выслушивала слова, рушившие мое счастье, мою жизнь, мое будущее. Теперь настал мой черед… Но слова почему-то не хотели сходить с моих губ. Я была способна только стоять и смотреть на Тима, ощущая себя беспомощной дурой — словно девчонка, забывшая свою роль на школьном концерте.

— После нашей последней встречи произошло столько всего, — говорил Тим. — Но, Мела, я никогда не поверю в то, что ты могла подумать, что я забыл о тебе, что ты мне безразлична. Ах, дорогая, прости меня! Это была всего лишь ошибка, глупая, нелепая ошибка. И когда я понял, каким дураком оказался, было уже слишком поздно. Ты отправилась в Англию, а я готовился к погрузке. Но мне нужно рассказать тебе все. Пойдем же… пойдем куда-нибудь, где можно поговорить в этом мрачном доме!

Он взял меня за руку, и тут наконец я смогла стряхнуть с себя оцепенение.

— Подожди! Сперва мне нужно кое-что сказать тебе.

— Тебе не нужно ничего говорить, — перебил меня Тим, — кроме единственной вещи, которую я хочу слышать, — что ты все еще любишь меня и что я прощен. O Мела, моя дорогая! Глупо было подумать, что кто-то может стать между нами! Мы с тобой всегда были друзьями, друзьями с самого детства, правда?

Он вновь обнял меня за плечи и страстным, но грубоватым движением склонил мою голову на свое плечо. Привычный наш жест — я всегда таким образом дразнила его, утверждая, что он неуклюж, как медведь. Иногда мы даже ссорились из-за этого — если я только что уложила волосы и была готова выйти из дома.

Но сейчас не было ни гнева, ни смеха, мои глаза наполнились слезами.

— Не надо, Тим, не надо!

— В чем дело, милая? — воскликнул он. — Ты сама на себя не похожа! И не надо смотреть на меня такими печальными глазами. Какая невероятная, немыслимая удача привела меня сюда! А я-то прикидывал, как скоро смогу попасть в Лондон, выпросив увольнительную у своего начальства — я все потом расскажу тебе. И вот я нахожу тебя здесь, совсем рядом с нашим аэродромом.

Он вдруг умолк.

— Господи, ну конечно! Какой же я тупица! Твой дядя носил фамилию Макфиллан, так ведь? Этот замок, должно быть, принадлежит ему или твоему деду?

— Деду, — пробормотала я, едва сдерживая слезы.

— Ну и ну, — продолжал Тим. — Правильно говорят: мир тесен. Случилось же попасть именно в эту точку Британских островов! Просто божественная удача! A я-то думал, что ты сейчас в Лондоне, за сотню миль отсюда! Итак, все хорошо, что хорошо кончается, — не так ли?

Он пылко обнял меня, и тут я наконец смогла проговорить: