– Привет, командир… Я понимаю, что ты сейчас смотришь в монитор и пытаешься определить наше местонахождение…

– Тобако пытается… Привет… – сказал Александр.

– Тем не менее я уже в России. Только что с Пулатом переправились через реку. Идем малым джамаатом. С нами десять боевиков. Вторая группа человек в двадцать. Выйдет, судя по всему, в темноте. Наша задача – уничтожение лже-«драконов».

– Потом, вероятно, попытаются уничтожить вас…

– Мы догадываемся… Руководит операцией некто по имени Чен, но он не китаец, – Доктор старался говорить скороговоркой, чтобы уложиться в те короткие секунды, которые он впервые остался без пригляда со стороны боевиков. – Попытайся проверить. Ангел с Пулатом уверены, что Чен – латинос. Может быть сальвадорец, может быть, гондурасец, может быть колумбиец… Так они определили тип лица. По произношению определили, что он какое-то время жил в США. Пусть Тобако подключит свои связи в грузинском министерстве иностранных дел. У этого человека обязательно должна быть виза. Чеченского языка не знает. Русским владеет. Знает английский.

– Подожди, Доктор, я тебя сейчас соединю с генералом Астаховым. Он готовится вас встретить. Располагается где-то неподалеку от вас. Повтори доклад и согласуй действия…

– Быстрее. Уже переправился Ангел. Остался Дым Дымыч, а потом пойдут боевики…

Басаргин оказался умелым специалистом по связи. Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы набрать генеральский номер и сказать несколько предупреждающих слов. Доктор повторил свой короткий рапорт.

– Виктор Юрьевич. Ваш переход контролируется пограничниками. Вашу группу пропустят беспрепятственно. Вам необходимо обнаружить выставленные на участке мины. Они с учебными взрывателями. Сразу после вашего ухода взрыватели будут заменены на настоящие. Это для следующей группы. Пограничники готовятся. Вы знаете, где встретитесь с лже-«драконами»?

– Нет. Будем определять это место сами.

– А время?

– По крайней мере, сегодня ночью.

– Значит, они уже вышли из района боев… Спасибо за информацию.

Доктор почувствовал движение за спиной, но не видел подходящего человека. Тем не менее руку за спину он выбросил правильно, надеясь попасть в горло, но попал в пустоту.

– Осторожнее, здесь мины… – сказал Ангел.

– Ты же только что с другой стороны был… – вздохнул Доктор и убрал трубку в чехол. – А если бы я задел? Зачем нам инвалиды в такой операции…

– Я был готов к твоей активности, – усмехнулся Ангел и склонился над стволом упавшего дерева, через которое нельзя не переступить, если желаешь заросли покинуть. – И здесь тоже… Кругом мины…

– Пограничники постарались, – сказал Доктор.

– Зачем? – не понял Ангел.

– Мины с учебными взрывателями. Сразу после нас взрыватели заменят на настоящие.

– А здесь растяжка… – показал Ангел. – Тоже для виду?

– Хочется надеяться, что тоже… На всякий случай, не на бога надейся, а на себя и… на меня… Еще Пулат мины ночью видит, а у Сохатого на них нюх, как у собаки… Не забудь предупредить Чена, чтобы не сказал, будто мы их установили…

– Кстати, Чен, похоже, переправился вместо Сохатого… Его голос…

Ангел с Доктором раздвинули кусты.

– Сюда… – коротко позвал Доктор, чтобы объяснить, почему они с Ангелом так долго в кустах отсиживались.

Чен сразу шагнул к ним.

– Осторожнее. Здесь мина на мине стоит… – предупредил его Ангел, и Чен опасливо застыл на месте, словно замороженный.

– Там чисто… Дальше… Сюда иди…

Чен все же ступал осторожно и совсем не профессионально. Интерполовцы определили это сразу. Не ходят так профессиональные вояки, когда знают, что район может быть заминированным. Они не ногами землю ощупывают, а взглядом или даже руками. Это еще одна информация к размышлению. И вывод напрашивается один – Чен является не исполнителем, а организатором, и в данной ситуации выполняет роль исполнителя только потому, что изменились планы, а он должен быть убежден, что дело будет сделано так, как это планировалось первоначально. Но как бы там ни было, в физическом противостоянии Чен для них не может быть так опасен, как другие боевики. Следовательно, с ним будет проще при захвате.

Ангел с Доктором мыслили одинаково и понимали друг друга без слов. Только переглянулись и по взглядам поняли, что думают об одном и том же.

– Где мины? – спросил Чен, приблизившись.

– Кругом… – Ангел показал в одну сторону, Доктор в другую. – И растяжки… Как только двинемся, ступать будешь за мной след в след…

– Я понял… – без уговоров согласился Чен.

Группа переправилась быстро. Человек на том берегу, специально взятый для этого случая, развязал веревку, и Пулат перетащил ее на свою сторону.

– Идем одной колонной, – скомандовал Дым Дымыч. – Я – ведущий. Соблюдать осторожность и тишину…

И сразу двинулся в непроглядную темноту леса. По движениям Сохатого совершенно не видно было, что он напряжен и что он всматривается в землю под ногами. Он шел спокойно и непринужденно, словно прогуливался. Тем не менее Сохатый трижды на коротком участке останавливался и поднимал руку. После этого делал широкий шаг – переступал или через мину, или через растяжку. Вся колонна, включающая в себя интерполовцев и боевиков, повторяла его маневр.

Скоро Дым Дымыча на месте ведущего сменил Ангел. Теперь идти стали быстрее, мины на пути уже не попадались.

В густом лесу темнеть стало раньше, чем на открытом месте. Группа уже значительно отдалилась от переправы, когда за спиной раздались один за другим три взрыва. Ангел остановился.

– Это там… Где мы были… Кто там может идти? – обернулся он к Чену.

И в ответ на его вопрос с места переправы зазвучали короткие и частые автоматные очереди. Там не бой развернулся, как определило опытное ухо. Там начался расстрел не готовых к бою людей…