Завершаю свою речь, гулко стукнув тростью по полу.

Конечно, такая тайна сближает. За обладание ею могут убить кого угодно. А с учетом тех махинаций и жертв, которые пришлось провести ради стационарного портала — еще и без зазрения совести, а на открытом трибунале.

— Так что, войдите же с нами в наш дивный новый мир! Мир нашего могущества! Для гарантии этого — каждый из вас принесет нам сейчас новую клятву, которая свяжет нас всех в одну армию будущего.

Вот этому и посвящена эта глупая речь…

— Преклоните колени, достаньте свои клинки, которые есть теперь у каждого из вас!

Толпа с тихим шелестом припадает к земле, извлекая из-под одежд короткие черные изогнутые кинжалы.

— Взрежьте свои левые ладони и произнесите главные слова!

Я стараюсь не закашляться, потому что уже срываю голос от противной, лживой и пафосной речи. Да, кстати, каждый, кто не до конца верен каждому из стоящих на террасе — умрёт после произнесения клятвы. Останутся лишь… фанатично верящие нам и нашей идее. Отвратительно.

Я сам — отвратителен. И из этого тоже можно получить силы. Чтобы сказать следующие слова, произнести формулу той клятвы, что они сейчас принесут.

И я её произношу.

Все коленнопреклонные люди хором повторяют её, одновременно разрезая свои ладони. В моём разуме как будто начинает стучать набат.

Неудивительно, я сейчас так тонко чувствую всю мерзкую черную силу магических тайных обрядов…

Слова формулы и капающая с ладоней людей и не совсем людей кровь, сплетаются как будто в узор, начинающий рвать мой разум изнутри. Лихорадочно и, по возможности, незамето стреляю глазами по сторонам, гляд на своих спутников. У Алуайи на лице написано просто таки экстатическое удовольствие. Ави начинает мелко трястись. Ксана хищно улыбается во все свои тридцать два зуба. Лич медленно раскачивается взад и вперед.

Но мне стало не до них.

С чистого неба раздается гул как от удара грома. Весь двор поместья оплетается видимой обычным глазом… Хотя тут такая мощь Тьмы, изначальных сил Твари, что тут нет грани — «обычный» или «потусторонний взор». Грани Реальности и Иной Реальности пошли прорехами и рухнули в этом месте, здесь и сейчас.

Так вот — туманная кроваво-багровая дымка заполняет весь двор, закрывая людей, заползая жадными струйками на портик, оплетая мои ноги. Алые и черные прожилки вспыхивают везде вокруг, алчно вспарывая защитные оболочки окружающих. Но формула звучит, как и достигшая невозможного уровня звучания капель крови по земле во дворе поместья.

Серые и черные крылья четырехкрылых хлопают на ветру, они становятся видимы, проявляясь в реальности. Их искаженные, злобные морды и пылающие струйками цветного дыма мечи воздеты к небесам. На всё вокруг наваливается темнота, каждый солнечный закатный лучик поглощается туманом, сотканным уже из чистой Тьмы, даже прожилки меркнут, исчезая в полном мраке.

Моё тело оплетает та же Тьма, и я не в силах противостоять ей — отдаюсь в её объятия. И делаю это не зря. Щемящее, злостное ощущение. Боль, приносящая наслаждение. Смывающее эмоции, грусть, все мысли — оставляя только восприятие абсолютного контроля, власти…

Я — больше чем старый колдун Ярт… Я даже — не Другой… Я — это Всё! Всё вокруг моё! И даже нет словесного ряда, который может это… сформулирова… ть…

МОЩЬ!

Тьма во мне, я из этой Тьмы, сотканной веществом самой Твари, которая и есть Тьма, Тьма вокруг, всё в мире — есть только вздох Твари, её жертва…

Всё кончается.

Я стою, тяжело дыша и выронив на мрамор трость из ладони. Одной дрожащей рукой я держусь за парапет, а другой судорожно шарю по карманам своего черного балахона, выискивая пачку сигарет. Курнуть, срочно! Пока моя личность окончательно не развалилась, превратившись… не знаю во что.

Еле-еле нащупав нужное мне, я всаживаю в куски губ и зубов сигарету, закуривая её одной силой мысли. Остаточный эффект от проявлений Ирреального в Реальности, это уже не повторить через пару минут. Так что никакого нового «умения», как выразились бы человеческие игроки в компьютерные онлайн-игры.

Жадно втянув отравленный дым, я оглядываю двор.

Около пятидесяти разумных медленно поднимаются с земли, с тихими стонами и сдавленными воплями. Еще двадцать — валяются, очевидно, бездыханными и больше никогда не поднимутся на ноги, если только они не понадобятся личу для экспериментов в поднятии зомби.

Никаких следов раскрывшейся прорехи. Моё прикуривание было последним всполохом. Всё вокруг уже абсолютно обычное. За исключением застывшего в Реальности результата клятвы. Отсев недостаточно верных. И пеленание в сети абсолютной преданности и так верных. Не предать, даже если захотеть. Не рассказать, даже под пыткой. Ужасно.

Оглядываюсь на своих — каждый из них приходит в себя по-своему. Но им, я думаю, произошедшее понравилось. В отличие от моих ощущений, ведь я… Такой искаженный — почувствовал всё как есть. Без муара веры или желаний. А «как есть» — это мало приятного.