— Ну, не совсем единственного, дорогая, — прервал её Марк.

— …Чтоб его съели деревенские кошки, загрызли деревенские собаки, прибили палкой деревенские работники, раздавили здешние тракторы?

— Ну, будем надеяться, что его не постигнет ни одно из перечисленных несчастий.

— Марк… Аврелий!

— Да, дорогая?

— Значит, по-твоему, он должен уйти?

— Да, дорогая.

— Только через мой труп!

— Именно до этого и дойдёт, Мадди, — убеждённо произнёс Марк, — если он останется. И до моего трупа, если на то пошло. В дом ему уже не попасть, он слишком велик. Пилюли на исходе. Подумай только о постоянной опасности, которой ты… мы будем подвергаться, стараясь удовлетворить его аппетит. Единственная возможность оставить его при нас, то есть в пределах сада, это отыскать альтернативный, то есть ещё один, источник пригодной пищи неподалёку.

Маделин вдруг издала громкий писк.

— Кролик! — взвизгнула она вне себя от волнения.

— Не понял?

— Кролик! Он живёт в большой клетке. Вон там, в другом углу сада. За сливовыми деревьями.

— Ну что ты, Мадди, дорогая моя, — терпеливым тоном принялся увещевать жену Марк. — Даже если признать, что мыши всеядны, я позволю себе усомниться в том, что Магнус способен убить и съесть взрослого кролика.

— Да не кролика съесть, Маркуша! — в раздражении вскричала Маделин. — А кроличий корм! Ему покупают отличную кормёжку — овёс, отруби, кукурузные хлопья и ещё специальные шарики. Вот, всё решено!

Марк Аврелий внутренне испустил вздох облегчения. Проблема, видимо, была решена, и он с нетерпением стремился вернуться к чтению. Маделин прервала его на середине увлекательного обрывка газеты «Фермер и животновод».

— Пошли, Маркуша!

— Пошли?

— Да, искать клетку с кроликом. Надо позаботиться о завтраке для Магнуса, время не ждёт.

— Но…

— Марк Аврелий!

И они вышли в ночь.

Рассвет застал их прижавшимися друг к другу под столом в саду, на котором стояла клетка с кроликом. Остаток ночи они провели в свинарнике, и Марк Аврелий при этом зализывал синяки, поскольку сын наступил на него. «Хороший папочка!» — проревел Магнус и, ринувшись к нему с ласками, придавил своего близорукого отца большими лапами.

Оба, мать и отец, к довершению всего дрожали от холода, а также от страха, так как эта часть сада была им сравнительно незнакома. В предрассветном тумане им всюду чудились странные фигуры.

И тут утренний ветер донёс до них жалобный крик из свинарника — последняя патентованная пилюля Пеннифедера была съедена.

— Мамочка, ещё! — вопил Магнус. — Ещё! Ещё!

— Вперёд, Маркуша, — сурово скомандовала Маделин и начала взбираться по ножке стола наверх, туда, где стояла клетка.

Кролик был из крупных. Весь белый, с очень длинными мягкими ушами, которые лежали на полу клетки под прямым углом к голове. И эти распластанные уши в сочетании с неподвижным взглядом ярко-красных глаз придавали животному весьма странный вид.

Сердечко у Маделин бешено забилось. Она оглянулась, ища поддержки, но не найдя, заглянула за край стола. Марк всё ещё оставался на земле и, судя по тому, как он топтался на месте, очень нервничал. И в самом деле, уже полностью рассвело, и это было совсем не то время, когда мышам полагается в открытую гулять по саду, полному опасностей.

Хотя крики «ещё!», нёсшиеся из свинарника, прекратились, они всё ещё звучали в ушах у Маделин, и она не задумывалась о собственной безопасности.

— Марк Аврелий! — позвала она резким тоном. — Немедленно поднимайся сюда! — И она повернулась к кролику.

Под взглядом этих немигающих красных глаз в голове у неё промелькнуло несколько возможных подходов к этому животному. Можно угрожать ему. Но чем? Можно улещивать, упрашивать, встать на коленки и умолять. Но для этого она была слишком горда. Можно, конечно, совершить налёт на клетку, проскользнуть внутрь, схватить корм и броситься наутёк, увернувшись от этого большого животного, если оно проявит агрессивность. Но тогда придётся проделать это сотню раз, чтобы насытить Магнуса.

Наконец выражение кроличьих глаз позволило ей решиться на откровенное объяснение. Выражение красных глаз было несомненно дружелюбным.

— Послушайте, мистер или миссис, — проговорила она просто и твёрдо. — Мы в беде. — В эту минуту рядом с ней наконец возник Марк Аврелий. Карабкаясь по ножке стола, он успел стукнуться головой о нависающий край, не заметив его, и теперь с ошарашенным видом глядел на клетку, на сей раз не в силах произнести ни слова.

Кролик прискакал поближе к сетке. Вблизи обе мыши увидели, что физиономия у него добродушная.

— Мне жаль, что дела у вас обстоят неважно, — произнёс он низким голосом. — И безусловно, мистер. Имя — Роланд. Ну и что вас гложет?

Марк Аврелий смущённо хихикнул.

— Ничто, вернее, никто, сэр, — ответил он. — Во всяком случае в данный момент. Хотя принимая во внимание количество возможных врагов, которые мечтают вонзить в нас зубы, когти, клювы…

— Помолчи, Маркуша! — сердито оборвала его Маделин. — Во имя чеддера, помолчи, пока я не вонзила в тебя зубы! — Она опять повернулась к кролику. — Послушайте, мистер Роланд. Я вам прямо скажу, без утайки. Наш сынок голодный, нам нечем его кормить. Не уделите ли малость вашего корма? А мы уж так будем вам благодарны.