В дверь опять постучали.

– Войдите, – предложил Согрин, удивляясь вежливости местных офицеров. В Москве сначала заходят, а потом стучат.

Вошел старший лейтенант из шифровального отделения:

– Разрешите обратиться, товарищ полковник... – И уставное обращение тоже удивило. Как правило, в ФСБ в отличие от армии мало обращают внимания на уставную систему отношений и формулировок, заменяя ее гражданской, пусть и соблюдающей должностную субординацию.

– Слушаю...

– Вам шифротелеграмма. Распишитесь в ознакомлении. Передать ее вам на хранение я не могу. Это межведомственная. Если понадобится, имейте в виду, что межведомственные телеграммы мы обычно уничтожаем через три дня, если не будет особого распоряжения. Распоряжения не будет?

И протянул журнал регистрации, в который были вложены ручка и сам лист входящей шифротелеграммы. Согрин расписался, прочитал три строчки текста, хотел журнал закрыть, но еще раз заглянул в лист и закрыл только после этого.

– Можете хоть сегодня уничтожить. Даже лучше, если сегодня. Чтобы не сказали, что шифросвязь используется как средство для личного общения. Мало ли, кто-то может неправильно понять.

– Кто-то у нас шифротелеграммы не читает, товарищ полковник.

– Тем не менее можете уничтожить.

Шифровальщик вышел, а полковник достал из чехла трубку телефона спутниковой связи. Поискал глазами розетку и подключил трубку на подзарядку.

– Аккумулятор пора менять... Быстро разряжается... Полковник Мочилов пишет, что не может до меня дозвониться, и спрашивает, как дела у Александэра Сулейменова. Подскажите-ка мне, кто это такой?

– При чем здесь Сулейменов? – спросил дежурный капитан. – Александэр Сулейменов – это еще один бывший боевик из отряда Джабраила Алхазурова. Он ушел из отряда самым первым, еще до первой амнистии, после ранения. На мину наступил. Но удачно. Оторвало только половину ступни. Сейчас ходит с большим трудом. Я на днях его на улице встретил. Даже поздоровались. Пройдет немного, останавливается, за забор держится и ногу поджимает. Побаливает, говорит.

– Ага, – сказал Сохно, закончив растирку любимой старой раны и одеваясь. – Значит, появилось еще одно действующее лицо. У полковника, видимо, есть какие-то сведения и есть причины сообщать их нам намеками.

– Намеки понятны. Все то же предупреждение генерала Астахова.

– Меня, признаться, больше другое волнует, – сказал Кордебалет. – Как Джабраил Алхазуров собирается использовать этих десятерых. Насколько я понимаю, они не самые последние оторвы, если пошли под амнистию. Тогда зачем они Джабраилу нужны, если у него есть собственные силы, пусть частично и увечные – один, кажется, с головой не дружит, по крайней мере официально, второй хромает на всю улицу...

Пулат сработал оперативно и уже к середине дня вернулся в офис. Его маленькая и скоростная машина умела найти дырки в дорожных пробках, особенно если сам «маленький капитан» спешил и рисковал любимым транспортным средством, задевая защитой картера о бордюры, которые «БМВ» Тобако преодолевал без проблем.

– С задачей справился. – Он положил перед Доктором Смерть небольшой листок бумаги, где был записан номер мобильника. – Подключай, а потом сразу проверим.

– Что проверим? – спросил Виктор Юрьевич, уже запуская программу спутникового контроля, чтобы ввести в нее новый номер.

– Как работает. Мне надо самому этому Хамзату позвонить, чтобы подозрений не возникло. Я взял номер у его жены.

– Звони, – милостиво разрешил Доктор Смерть. – Я подключаю.

И с клавиатуры ввел в компьютер номер.

Пулат со своего мобильника набрал по памяти тот же номер. Ответили ему быстро, и разговор оказался доступен для всех через акустическую систему компьютера.

– Я слушаю...

– Хамзат Александэрович?

– Да-да... Что надо?

– Это Виталий Пулатов беспокоит. Помните, вы ко мне заходили как-то.

– Простите, не помню.

– Я вашей жене машину ремонтировал... Из вашего двора... Дом напротив...

– А! Да-да... Извините, у меня сейчас люди... Что вы хотите?

– Это вы меня извините. – У Пулата всегда вежливый голос, даже когда он матерится, что с ним случается крайне редко, а сейчас он вовсе не матерился, и потому голос слышался вежливым чрезвычайно. – Помните, вы мне тогда предлагали, если проблемы возникнут, к вам обращаться...

– Есть проблемы?

– Четыре тысячи баксов нужно. На неделю...

– Нет проблем. Я сегодня в командировку улетаю. Зайдите ко мне домой, я жене позвоню, она выделит. Еще что-то?

– Нет. Это все. Спасибо.

– Не за что.

– Через неделю я верну.

– Хорошо, до встречи.

Пулат отключился от разговора и посмотрел на всех с видом победителя.

– Не жадный, – сухо прокомментировал Басаргин. – Я к таким людям всегда отношусь с симпатией.

– Почему именно четыре тысячи? – спросил Ангел. – Почему не три и не пять?

– Мое счастливое число, – сознался «маленький капитан».