– Что мы должны делать? Медитировать?

– Прежде всего надо собраться с мыслями и направить их на решение задачи: представить, что мы плывем на корабле.

– На каком именно? – уточнил Ратников. – На катере, на паруснике, на военном крейсере?

– Совершенно не важно. Суть должна быть одна – плавсредство для пересечения моря. Если хотите, можете даже прочитать молитву, не помешает. Успокойте дыхание. Отрешитесь от всего земного и от собственных переживаний. Раскройте свои помыслы Космосу, пусть их прочитают духи.

– А разве здесь, в Нави, есть Космос? – не удержался Максим.

– Космос пронизывает все, в том числе и Навь.

– Но ведь Навь… мир смерти…

– У вас неверное представление о Нави. Прежде всего Навь – это То, Из Чего Рождается Новая Жизнь. То есть – Потенция! А уж потом мир смерти и хаоса. Но об этом мы еще поговорим.

– Но если мы раскроемся, – робко проговорила Владислава, – не воспользуются ли этим мороки? Или злые духи?

– Чтобы они не воспользовались моментом, создайте защитное поле – представьте себя стоящим в цилиндре из зеркального стекла. Вполне возможно, что вы увидите духов. В таком случае выберите самого дружелюбного и, образно говоря, протяните ему руку, приветливо, тепло, а потом попросите о помощи.

– А если мы ничего не увидим?

– Ничего страшного, продолжайте думать о цели и просить помощи. Главное – чтобы вас услышали. Если же вам удастся настроиться на определенного духа, первым делом спросите, что вы можете сделать для него. Поблагодарите духа за контакт. И только потом попросите его о переправе. Еще вопросы есть?

Ходоки молчали, поглядывая на море, на черное, ставшее абсолютно беззвездным небо, друг на друга.

– Если не верите в это – лучше не начинать.

Илья расправил плечи.

– Верим!

– Тогда начали.

Все дружно закрыли глаза. Не закрыли только Георгий и Влад, вынужденные одновременно играть роль охранников отряда. Но они могли медитировать и в таком положении.

Илья сосредоточился на полной расслабленности тела, сфокусировал мысли на проникновении в космические бездны. Затем вспомнил о защите и оказался в зеркальном цилиндре, сквозь стенки которого к нему могли пробиться только лучи света, не несущие злых намерений. Этому его учил еще дед Евстигней, и подсказка Витязя – как выходить на высший уровень медитации – ему была не нужна.

Какое-то время он ничего не видел, кроме равномерно светящегося тумана, и не слышал, кроме гула крови в ушах. Потом за стенками защитного ментального цилиндра замигали серебристые искорки, стали собираться в эфемерные струйки и закорючки, то приближавшиеся, то отступающие. Мелькнуло вполне человеческое личико, исчезло.

Илья торопливо позвал его, «протянул руку».

Личико возникло вновь, печальное и удивленное одновременно, похожее на личико пятилетнего ребенка, а также на морду кошки.

«Кто ты?» – раздался в голове Ильи тихий прерывистый шепот.

«Я живой человек», – ответил Илья.

«Живым здесь не место. Зачем ты пришел сюда?»

«Мне поручено найти Обитель Властелина этого мира».

«Для чего?»

«Мы хотим, чтобы его слуги не посещали наш явный мир без нужды».

«Почему?»

«Мы от этого болеем, гибнем».

«Но вы – явные формы и не сможете пройти к Обители».

«И все же мы попробуем. – Илья спохватился. – Что я могу сделать для тебя?»

Кошачье-человеческое личико сморщилось, исчезло, возникло вновь, странное, как бы плачущее и смеющееся одновременно.

«Ты ничего не сможешь сделать для меня. Я служу Госпоже, дарующей смерть».

«Маре?»

«Так ее называете вы, живые».

«В чем же выражается твое служение?»

«Я растворяю собь».

«Что?»

«Сюда иногда приходят заблудшие души, осознающие свою собь».

«То есть не потерявшие чувств, что ли?»

«Да, они плачут и мучаются. Я помогаю им».

«Как?»

«Указываю им путь обратно, к Кромке».

«И они возвращаются на Землю? То есть в Явь?»

«Не знаю, они больше не возвращаются».

«А сам ты можешь выходить за Кромку, в мир живых?»

«Нет».

«А хочешь?»

Таинственный собеседник Пашина исчез, вместо него на цилиндр бросилась крестообразная зловещая тень, мелькнула морда вурдалака. Но туман пронзил лучик золотистого света, и вурдалак рассыпался тающими вихриками. На его месте проявилось светлое детско-кошачье личико.