«Уходите отсюда, возвращайтесь! Вас хотят погубить! Вы станете такими же, как я».

«Мы не можем повернуть назад».

«Тогда прощай».

«Подожди, у тебя есть друзья?»

«Какое странное слово…»

«Те, с кем ты беседуешь и тебе радостно, такие же, как ты?»

«Да, нас много».

«Помогите нам, дайте корабль, чтобы мы могли пересечь море».

«Вы все разные, а просите одно и то же…»

«Мы хотим дойти до цели».

«Прощай, живущий иначе».

Личико растаяло.

Илья почувствовал, что ему не хватает воздуха, и очнулся, хватая воздух открытым ртом.

Остальные чувствовали себя не лучше. Приходили в себя, дыша, как вытащенные на берег рыбины, оглядывались, не узнавая друг друга, не зная, как прошли сеансы медитации у других.

– Смотрите! – вытянул руку к морю Данила.

Взоры ходоков упали на сгущающееся призрачное облачко, всплывавшее из водных глубин. Оно постепенно плотнело, твердело, приобретая некие зыбкие, но узнаваемые формы.

– Корабль! – прошептала Владислава.

Впрочем, кораблем это плавучее сооружение все же назвать было трудно, хотя ни у кого не оставалось сомнений, что оно предназначается для плавания. Больше всего оно напоминало округлое корыто с парусами.

– Шхуна? – неуверенно оглянулся на старших товарищей Максим.

– Целый фрегат, – скептически хмыкнул Антон. – Посудина «а-ля детский тазик». Похоже, на нем уместится только пара человек.

– Все разместимся, – коротко возразил Георгий.

Парусник приблизился к берегу, продолжая менять очертания. Теперь он стал больше походить на баржу с двумя бесформенными парусами, цеплявшимися за похожие на букву «V» мачты.

– А мотора у него случайно нет? – пошутил Ратников. – Я парусами управлять не умею.

– Мотором будем мы сами, – сказал Георгий. – Точнее, наши воля и целеустремленность.

– Это как?

– Залезайте.

Влад и Шурик беспрекословно полезли в воду.

Корабль остановился, вздрагивая и покачиваясь, как живой организм.

Влад ухватился за какие-то ребра на борту парусника, полез вверх, как паук, перегнулся через низкий выступ наподобие балюстрады и оказался на палубе. Подал руку Шурику.

Корабль засветился изнутри, как полупрозрачное мутное стекло, закачался чуть сильнее, как бы «поежился».

Максим и Данила нерешительно посмотрели на Илью.

– Вперед! – подал он им команду.

Молодые люди ступили в воду, без особых усилий залезли на борт посудины.

Антон помог забраться женщинам.

За ними перелез на борт Ратников, и последними поднялись Илья и Георгий.

Парусник был невелик, но по мере появления на его борту пассажиров словно подрастал, и отряд разместился на его светящейся, подрагивающей под ногами палубе без труда.

– Что теперь? – осведомился Антон.

– Кто может – пусть выйдет в ментал с просьбой, чтобы корабль направился к границе стихий. Остальные пусть мысленно присоединяются к общему целевому эгрегору.

Переглянувшись, ходоки сосредоточились на мысленном объединении, начиная привыкать к разговорам с духами, и уже не удивились, когда парусник, «передернув плечами», двинулся прочь от берега. Вскоре он, раздув паруса – в безветрии, мчался по воде с приличной скоростью, которую Антон вслух оценил в двадцать узлов.

Какое-то время пассажиры настороженно приглядывались к унылому однообразному водному пространству, осматривали корабль, напрягаясь, когда он вдруг начинал шевелиться, затем притомились и расселись по палубе.

Ратников уснул первым. Он еще не восстановился полностью «после операции» и был слаб. За ним, свернувшись калачиком, уснули Максим и Данила. Прилегли и Шурик с Владом. Антон долго крепился, с трудом разлепляя веки, потом опустил голову на колени уснувшей раньше Валерии и тоже уснул.

Еще через несколько минут сон сморил и остальных. Даже Георгий, клюнув носом пару раз, закрыл глаза в полудреме, пока сторож организма не подал сигнал, что спать в таком положении не следует.

Витязь встрепенулся, кинув взгляд по сторонам.

– Мороки… – пробормотал очнувшийся вместе с Георгием Влад.

Георгий кивнул.

Вокруг корабля вились прозрачные серые вихрики, складываясь в подмигивающие, скалящиеся, злобные и презрительные физиономии, мгновенно возникающие и мгновенно распадающиеся. На самом деле эти образования имели другие формы, а человеческое к ним пририсовывала фантазия зрителей. Но они были опасны, и именно под их воздействием отряд и погрузился в сон.